Алексей Степанов — Дезертир

По шоссе Сафик шел налегке, если не считать четыре ствола на плечах и еще один в руках, наготове. Никита с Мальком катили сзади три тачки, прихватив пальцами ручки той, что посередине. Нелегко, а тут еще солнце припекло, Никита совсем взмок. Но напарник, хоть и выглядел порядком замотанным, шагал как заведенный.

«Этот смуглый, значит, дед, — разобрался про себя Никита. — А Малек — черпак или вообще салабон, вроде того. Вот же черт, везде одно и то же! И, что интересно, я снова душара. Куда бежал, зачем?…»

Усталость сказывалась. Никита брел, пошатываясь, следил только, чтобы рукоять тачки не выскользнула из потных пальцев. В Зоне тоже люди живут, и ни кровососы, ни другие твари не мешают им враждовать с соседями, заставлять молодых вкалывать за дедов. Все, как в спецбатальонах. И на воле, в общем-то, так же… Хоть пот и катил градом, а Никита начал зевать.

— Не спи! — тут же окрысился Малек. — Толкай ровнее, не съезжай к краю!

— Как тут ровнее, асфальт весь разбит, — пожаловался Никита. — Слушай, а здесь никаких кровососов нет? Ну, вот из тех развалин не выскочат?

— Не выскочат. И я тебе не «слушай», а Малек. Понял? А ты вообще никто. — Эта мысль понравилась Мальку. — Эй, Сафик! А как этого дурака звать будем?

— Рано еще имя давать! — откликнулся проводник. — Может, он и не жилец.

Никита сразу проснулся:

— Почему? Мужики, ну расскажите мне!

Когда прибывшие входили в дом, Клара на приветствия не отвечала: боялась сбиться. Шевеля губами, она пересчитала прибывших и отправилась к своей подземной плите, дымоход от которой по хитроумности устройства превосходил даже систему запасных выходов.

— А где же наше барахло? — удивился Малек отсутствию ящиков. — Все слили?

— В подвал перетащили, — объяснил Факер. — Кое-что оставили только на случай, если гости появятся.

Все, кроме Никиты, расселись на пустых ящиках, а ему места не хватило. Пристроился у стены на корточках. Его демонстративно не замечали, перебрасываясь между собой короткими фразами. Смысла их Никита пока не понимал. Выброс какой-то скоро будет… Новый бомж… Какие здесь бомжи, откуда?

Червь вылез из подвала с тремя бутылками. Стаканов не принес, пили из горлышка и без закуски, не спеша передавая друг другу водку. Никите не предложили, да он и не хотел. Голод, страшный голод терзал его внутренности.

— Малек… — решился Никита. — Дай мне одну сигаретуиз той пачки. Я бы покурил.

— Какой пачки? Кто со мной разговаривает вообще? Ты кто?! — Малька, тоже очень давно не евшего, быстро развезло. — Тебя нет, понял?

Но Червь тут же поднялся, положил Никите руку на плечо.

— Идем-ка, парень, на улице покурим.

Они остановились у самого крыльца. Червь угостил Никиту сигаретой, сам чиркнул спичкой. Спичкой, а не зажигалкой.

— Ты солдат?

— Больше ничего не заметил? — Червь тихонечко постукивал по столу рукоятью ножа.

-Нет.

Закончив с супом, Дурень отстранился, позволяя Кларе навалить в миску макарон.

— Думаешь, привиделось мне, босс?

— Ничего пока не думаю.

— Дай проводника. Я схожу, посмотрю… Может, там следы остались. Они в платьях были.

— Это и странно. Если бы с оружием, в камуфляже, я бы сразу послал кого-нибудь. Но в платьях по Зоне не ходят. Ты особо не болтай.

— Я Лопате рассказал.

— Он помолчит, не маленький. — Червь повернул голову. — Клара! Скажи; ты знала в Зоне других женщин?

Клара высунулась из своего закутка с кружкой чая для Дурня, сослепу или задумавшись налетела на край лавки, едва не расплескала.

— Не помню, Червь. Вроде бы.

— А ты вспомни. Где видела?

— Червь, конечно, скотина, — говорил Паля. — Но кто не скотина? На его месте ты бы еще большей скотиной был. Деньги дерет за любую мелочь, каждый патрон, каждую батарейку, каждый кусок хлеба считает, но… Это же игра такая. На самом деле ты сейчас в долгах, а сходишь пару раз на дело -останешься в плюсе, но денег он тебе все равно не даст, потому что… Эх, ну зачем тебе деньги? В карты проигрывать?

— Я видел, как Малёк отдавал какие-то деньги Сафику. Вроде немало, — решил сообщить Никита. Паля ему нравился, по крайней мере на фоне остальных.

— Фред погиб, Ушастый погиб. Это из их карманов деньги, законная добыча. Нет, Червь иногда все же платит, когда его к стенке припрут… — Паля рассмеялся и снова прильнул к бутылке. Опьянел он быстро. — Да какая разница. На самом деле, Каша, счет идет на рубли. И не обыкновенные, а местные.

— Вот с этим я что-то не понял.

— А чего понимать? Рубль — это наша валюта, самая стабильная в мире. Потому что курс у нее… Ну, скажем так: приходишь ты к какому-нибудь типу, и нужно тебе купить… — Паля наморщил лоб, никак не мог сообразить.

— Сигареты, — подсказал Никита.

— Да! Он тебе говорит: рубль. Ты соглашаешься. Он тебе дает пачку и пишет на тебя рубль. — Паша накоряоал на земле пальцем палочку. — И дает тебе дело на рубль. Ты идешь, делаешь дело и приносишь ему… Ну, что-нибудь. Какую-нибудь интересную вещицу. Он говорит: отлично! Эта вещица потянет на сто рублей! И пишет тебе девяносто девять в плюсик…

Крысы попытались дать им бой. Никита на последствия устроенной Палей мясорубки старался не смотреть и заметил их, только когда подошли вплотную. Не менее десятка серых тел, столько же длинных, испачканных в крови розовых хвостов и злые морды с горящими красными глазками.

— Кыш! — Паля выдернул из кобуры «хай пауэр», почти не целясь дважды выстрелил. — Ну-ка отошли все на пять минут!

Пули отбросили крыс в сторону. Одна была еще жива и пронзительно заверещала. Сородичи запрыгали, но уходить не торопились. Никита заметил, как из какой-то щели вылезла еще одна тварь.

— Паля, у них тут логово, наверное!

— Да наплевать. Кыш! Спину держи, с крысами разберемся.

Никита послушно отвернулся. Еще три выстрела. Визг.

— Вот, молодцы!

Паля спрятал «браунинг» и, не обращая внимания на злобно скачущих в стороне крыс, присел на корточки над растерзанной пулями девушкой. Всюду кровь, внутренности. Никита задел что-то ботинком, опустил глаза и с ужасом увидел оторванную по локоть руку. Сразу заметил, как много мух, какой тяжелый запах вокруг. Чтобы сдержать рвоту. Никита прикрыл глаза. У далекого окопчика стоял Червь и в бинокль наблюдал за развитием событий.

К ужину бомжи подтянулись на свой, второй этаж. Их по-прежнему было трое: Лысый, Капюшон и Нос. Последний, впрочем, с тем же успехом мог считаться безымянным, потому что имени своего не помнил, не откликался на него, да, собственно говоря, и не был никому нужен. Просто трясущийся носатый старик с вечно мокрыми брюками. Лысый и Капюшон не знали даже, способен ли Нос внятно говорить — все только стоны да повизгивания.

— И ведь не сгинул, — пожаловался Капюшон. —

Убрел с утра куда-то аж за станцию, я думал, никогда его больше не увижу. Вернулся.

— Что нам сделается? — философски откликнулся Лысый, все комкая в руке клочок окровавленного платья.

— Мы не такие, как он! — резко возразил Капюшон. К нему понемногу возвращалась память. Или, скорее, разум — Зона, по меткому выражению Сафика, выжигала мозги у слишком умных. Капюшон болтался возле дома Червя уже неделю, как пришел — не помнил, но теперь уже знал по имени всех обитателей, а сегодня даже собрался с силами и постирал у ручья рубашку. Пока только рубашку, уж очень страшно быть вдалеке от людей.

— А ты в поселок ходил, — вспомнил он. — Как не боишься? Я представить себе не йогу. Если еще раз один останусь — с ума сойду.

— Ты уже сошел с ума. Прошлое не воротишь. А знаешь, сюда беда идет.

Паля не ушел со второго этажа, когда бомжи поели. Не обращая внимания на вонь от Носа, проводник уселся в углу и внимательно наблюдал за всеми тремя. Капюшон ему не понравился сразу: и руки дрожат, и глаза бегают. Ему еще долго в себя приходить, чтобы можно было такого хотя бы на постуодного оставить. А вот Лысому Паля симпатизировал.

— Лысый! Ты, говорят, беду пророчишь?

— Идет беда, — часто закивал бомж. — Беда на этот дом. Устала Зона от Червя, надоел он ей.

— А спастись можно?

Вместо ответа бомж тоненько рассмеялся. Его тут же поддержал Нос, он как-то по-волчьи завыл.

— Ну хватит, хватит! — прикрикнул на них Паля. -Лысый, пойдешь со мной на прогулку? Далеко.

— Пойду.

— Выброс же скоро! — вжался в стенуКапюшон, который все выбирал время спросить: примет ли его Червь к себе, спрячет ли? — Нельзя!

— Не боишься? — Паля обращался к Лысому, проигнорировав Капюшона.

— Тут страшно. Беда идет. Червь плохой, Зона

устала. — Лысый еще поболтал ложкой в жестянке, но кроме жидкости, там ничего не осталось. — Каша хороший, — неожиданно добавил он.

— Каша? — насторожился проводник. — Ты его знал раньше?

Утром Червь заставил всех подняться пораньше, каждому хоть какую-нибудь мелочь да поручил. Всякий полезный инвентарь за неделю, прошедшую с прошлого выброса, разлетевшийся по территории вокруг дома, надо собрать и припрятать. Зомби, пока свежие, норовят все уволочь. Станковые пулеметы на посты не возвращать, а приготовить для них гнезда на третьем этаже, только в окна, конечно, не высовывать.

— От дома не отходить! — орал босс. — Если вертолеты появятся и вы на ровном месте окажетесь — не буду ждать, пока подлетят, сам пристрелю!

На пост рядом с шоссе отправились Факер и Хоре, последнее время и без того державшиеся вместе. К поселку не пошел никто: Червь решил, что достаточно и Принса на крыше. Наконец хозяин угомонился и ушел в подвал, прихватив с собой Сафика.

— Планировать вылазку будут, — не стесняясь ни Каши, ни Лопаты, предположил Паля. Они втроем насыпали землю в мешки и пустые ящики, укрепляли гнезда для пулеметов. — Сафик поведет.

— К Мачо? — нахмурился Лопата. — А почему не ты?

— Червь, наверное, так решил.

— Что там планировать? — Лопата в сердцах пнул ящик. — После выброса аномалии местами поменяются, перетасуется все! Что тут можно планировать?

— У Сафика опыт большой, — спокойно пояснил Паля. — Аномалии тоже ведь каким-то законам подчиняются. Вот на шоссе их почти не бывает, все по сторонам. И у дома, кстати, тоже.

У Каши не было часов, но, по его прикидкам, они просидели в подвале довольно долго, часов восемь. Он смело разделил свои ощущения на два — уж очень медленно тянулось время — и не ошибся: когда Червь поднял люк, было еще светло.

Сидение в подвале обошлось в этот раз без особых происшествий. Свет, правда, несколько раз выключался, но ненадолго. Чуточку трясло, с потолка что-то сыпалось, но Каша даже не испугался всерьез. Малек матерился сквозь зубы, а когда Факер и Червь вдвоем навалились на него, чтобы обезоружить, исхитрился выбить боссу коренной зуб — вот и все. Потом буйный выпил стакан водки и задремал. По поведению остальных можно было догадаться, что случались «сидения» с последствиями куда печальней.

Каша тоже поспал немного, только предварительно привязал Лысого к себе нашедшейся на складе веревкой. Так назывался этот лабиринт подземных камер, забитых ящиками: склад. Паля сказал, что обычно большая часть оружия лежала наверху, так удобнее, но теперь Червь особенно следит за порядком.

Вот и все. Отлежались, отоспались, поужинали — и Червь сказал, что можно вылезать. Все посмотрели на Клару, но женщина продолжала спокойно громыхать своей посудой. Босс повторил приказ, громче и с руганью, и пошел открывать железные двери.

Солнце стояло еще высоко, теплые лучи заливали первый этаж. Червь с дробовиком в одной руке осторожно приподнял крышку люка, вгляделся.

— Давай.

В поход к ручью отправились вчетвером: к перечисленным Червем присоединился Лопата. Как-то так вышло, что все пристроились за Кашей -вроде как за проводником. Он вспомнил, что храбрость демонстрировать ни к чему, и остановился якобы завязать шнурки. Тогда вперед вышел Лысый, этот ничего не боялся, да, похоже, и понимал немного.

У ручья Каша замешкался, все же вода — штука опасная. Вот про радиацию и отраву им в учебке много говорили. Но Лопата уверенно разделся догола и принялся поливаться из принесенного ковшика. Чем отличалось такое купание от погружения в ручей, Каша не понимал. Однако помыться и в самом деле не мешало, он положил свой «Калашников» в траву и взялся за ремень.

— Ты что?! — Лопата даже ковшик выронил. — А стрелять кто будет? Этот? — Он кивнул на Капюшона, который нервно оглаживал дробовик, наблюдая за рощей. — Он с пяти шагов в гиганта промажет!

— Извини…

Каша подобрал автомат и мысленно выругал себя.

Не забывать, не забывать, что вокруг Зона! Хотя как жить в постоянном напряжении? Наверное, для этого надо стать запуганным, как все остальные, кроме Пали и Сафика.

Лопата помылся и сразу оделся, стирать одежду не стал. Только тогда и Каша, и Капюшон смогли заняться собой. Лысый тоже времени не терял -прямо в одежде влез в ручей и теперь бессмысленно тер друг о друга полы пальто.

— Разденься хоть! — попросил Каша. — Прополощи тряпки, воняет жутко.

Ночью Кашу разбудил Сафик.

— Иди на третий этаж, твоя очередь караулить.

— К пулеметам? — зевнул Каша. — А это… Не видно же ничего!

— На слух пали, если кто-то рядом окажется. Хотя нет… — Сафик презрительно сплюнул. — Спать не дашь. Вот что: стреляй, когда Факер и Хоре скажут. Они внизу сидят, а ты чтобы не спал наверху. Понял?

— Понял…

В зале, напротив входа, сидели на ящиках часовые. Ночью, насколько понимал Каша, никто из дома не выходил, даже к постам. Поднявшись на второй этаж, он проверил Лысого. Спит, рядом хрипло дышит живучий Капюшон. Выше, у пулеметов, сидел Дурень, курил какую-то огромную душистую самокрутку.

— Как оно все? — Каша присел рядом на пустой ящик. — Тихо?

— Как же, тихо! После выброса-то! — хмыкнул Дурень. — Сам послушай.

На рассвете он спустился. Хоре курил на крыльце, поглядывая по сторонам, Факер чистил пистолет в углу зала. Они обменялись быстрыми взглядами, но никто, ничего не сказал. Каше показалось, что снизу, из подвала, доносятся какие-то звуки. Скоро Червь поднимется, и тогда…

Он быстро прошел в комнату, где спали Паля и Принс. Краем глаза отметил, как дернулся в дверях Хоре.

— Паля! — Каша потряс проводника за плечо. — Паля, проснись!

— А я не сплю. — Тот откинул с лица солдатское одеяло. От него сразу пахнуло перегаром. — Чего хочешь?

— Факер и Хоре что-то затеяли, хотят Червя схватить, мы с ними или против? — быстро зашептал Каша, оглядываясь. Ему казалось, что вот сейчас войдет Факер и всадит ему в спину пулю из свежесмазанного пистолета.

— А кто у пулеметов? — некстати спросил проснувшийся Принс.

Паля не обратил на него внимания.

— С кем мы? — задумчиво переспросил он. — При чем тут мы? Ты сам — с кем?

— Я… — Каше стало стыдно. — Я — как ты.

— Ни фига себе! — восхитился Паля. — Слышь, Принс?

— Слышу, только у пулеметов-то кто остался?

Червь находился в одной из прежде неизвестных Каше маленьких комнат. Мучители привязали бывшего хозяина к тяжелому сварному стеллажу, но этого можно было и не делать: Хоре перебил ему все конечности. Вдобавок Червь имел несколько ран на груди и лишился уха, кровь пропитала плотную ткань куртки. Что-то еще было с его левой кистью, но Каша быстро отвел глаза.

— Ну, что? — Факер приподнял голову пленника за волосы. — Отдохнул? Продолжаем?

— Зона тебя накажет, — сказал Червь, и Каше показалось, что интонация у него точь-в-точь, как у Лысого. — Зона тебе не простит.

— Тебя она раньше захотела. Вот и сдохни сегодня, а я завтра, понял?

Каша прошел по узкому коридору дальше, не мог он на это смотреть. Мелькнула мысль вмешаться. Но что делать? Убить Факера? Убить Червя? Каша, наверное, еще не был настоящим обитателем Зоны, если задавался такими вопросами, если не знал, что делать.

— Здорово, босс! — до каморки доковылял Паля. — Хреновые дела.

— И ты меня продал? Испугался идти?

— Нет, наша сделка действительна. Только ты мне теперь ничего не должен, я те рубли взаимозачел. Сумма-то как раз.

— Как раз… — донесся до Каши глухой голос Червя. — Не думал я, что так выйдет.

Похоже, и он счел поступок Пали совершенно оправданным, законным.

«Что за дичь, что за дичь?!» — Каше хотелось биться головой о бетонные стены.

До поселка добрались быстро, за какие-то полчаса. Паля только два раза выходил из ручья, даже Каше было слышно, как пищит детектор. Какие именно сюрпризы приготовила Зона идущим по воде, он решил не спрашивать. И так хватало забот: смотреть назад, вправо, влево и еще вперед — на Лысого. Бомж несколько раз падал на колени, все же тяжеловат оказался для него рюкзак. Даже бормотать перестал.

Наконец они вышли из крохотной долинки и оказались возле почти полностью разрушенного частного дома.

— Ракета, — уточнил проводник. — Помню, как вертолеты тут кого-то грохнули.

— Человек? Они по всем людям стреляют?

— Это у них от настроения зависит или от задания. Скорее всего, людей тут не было, просто движение. Эти пятнадцать метров, от плиты и до тех кустов, из дома просматриваются. Но у Хорса не сто глаз, так что пробежим. Скорость моя, не обгонять, ясно?

Каша кивнул. Присевший на груду кирпичей Лысый не отреагировал никак, он только рассматривал с детским изумлением свои руки.

— Поднимай его. По счету три.

Они приготовились. Каша, предполагая, что Лысого придется толкать или даже тащить, решился закинуть «Калашников» за спину. Всякое может случиться, конечно, но хуже крупного калибра трудно себе что-нибудь представить.

— А если там эти, Паля…

— Аномалии? Детектор на мне, не дрейфь. Три!

Зря Каша думал, что следы присутствия человека на этой злой земле сотрутся быстро. Толстые стены завода стояли непоколебимо, не собираясь поддаваться натиску скудной растительности средней полосы. — Просто крепость! — удовлетворенно сказал он. — Ты еще «Росток» не видел. Ну и еще кое-что… -Паля потрогал рукой глухую двадцатиметровую стену. — Это так, бывшее пустячное производство. В цеха соваться не советую — на будущее. Там… В общем, всякой дряни там хорошо. Ну и на крыше тоже. Но здесь мы можем переночевать, если только никто не будет сверху кирпичами кидаться. Он задрал голову, изучая далекий край крыши. Тут же и Каша перестал чувствовать себя в безопасности — стена-то глухая, длинная и высокая, но сверху они как на ладони. Он осмотрел пространство, прежде, видимо, отведенное для автотранспорта. И сейчас кое-где виднелись ржавые остовы машин. В стороне чернели следы пожара, выкосившего, наверное, целую улицу, дальше начинались обычные, поросшие травой развалины. — А свежий зомби из гранатомета не шарахнет?