Глава 8 — Ноосфера
Бомбоубежище Припяти. Двумя часами позже
Открыв глаза, Логист некоторое время лежал неподвижно, не понимая, где находится.
Тишина пугала. Последнее, что он запомнил, был грохот автоматных выстрелов и дикая, нестерпимая, гасящая сознание боль в груди. Еще запомнилось чувство отчаянья, внезапной беспомощности – он хотел вдохнуть, но не мог, лишь кровавая пена пузырилась на губах.
А сейчас?
«Дышу…»
Противоречивые чувства раздирали рассудок. Хотелось закричать, почувствовать, что жив, но липкий страх внезапно вернулся, ударил жаркой испариной: а вдруг рядом затаились наемники? Почему что-то давит на грудь? Куда подевалась боль?
Взгляд, устремленный вверх, уперся в низкое, давящее шероховатое перекрытие, нависающее над головой.
«Где же я?»
По сводчатому потолку медленно скользили салатово-зеленые и сиреневые отсветы.
Не в силах выносить неопределенности, он чуть повернул голову. В нескольких метрах от него в пространстве длинного сумеречного помещения, уходя во мрак, протянулись ряды подпирающих свод неохватных бетонных колонн. Между ними затаились аномалии. Несколько пузырящихся лужиц студня да пара электр, лениво поигрывавших скользящими по поверхности колонн разрядами, как раз и являлись источниками неяркого света.
Логист не испугался, скорее испытал некоторое облегчение. Аномалии все же не самое страшное, с чем сталкиваешься в Зоне. Напротив, сейчас их вид внушил некоторое чувство защищенности: с той стороны уж точно не подберется никакая тварь…
А с другой?!
Он медленно повернул голову и едва не закричал, вздрогнув всем телом.
Вполоборота к нему сидел монолитовец!
Его экипировка, покрытая пятнами грязи, сливалась с сумраком огромного помещения, бледное лицо с застывшими, будто навек высеченными из серого камня чертами несло неизгладимый отпечаток однажды случившихся со сталкером перемен, – он потерял свою личность, утратил индивидуальность, став одним из многих, таких же несчастных, но не осознающих случившейся с ними беды рабов Монолита.
В первый момент, потрясенный увиденным, Логист не заметил еще двух сталкеров, сидевших на полу у стены. Его парализовало страшное соседство. Если бы не это, он мог бы протянуть руку и дотронуться до монолитовца рукой.
«Он меня стережет?» – метнулась паническая мысль.
Присмотревшись к бойцу секты, Логист постепенно различил и иные детали. Что-то неправильное читалось в облике снайпера. Почему на нем обыкновенный комбинезон сталкера? Он сумасшедший? Взгляд скользнул по космам ржавых волос, закрученным поверх боевого шлема монолитовца.
Пока Логист боролся с ужасом и недоумением, тот вдруг негромко спросил:
– Ну что, Гурон, полегчало?
– Полегчало, – ответил смутно знакомый голос. – Ты не баси, Адепт, а то Инока разбудишь.
Инок? Он тут?!
Логист все же не выдержал. Открывшиеся его взгляду сцены дожали надломленную в момент смертельного ранения психику.
– Инок! – вскрикнул он.
Жуткий монолитовский снайпер резко повернулся к нему и вдруг приложил палец к губам.
– Тише ты!.. – прошипел он. – Разбудишь!
Логист уже плохо владел собой. Он бы вскочил и побежал, да тело не слушалось, мышцы стали будто ватные, отказываясь повиноваться.
– Уже разбудил, – раздался из сумрака голос Инока. Через пару секунд в призрачном свете возникла его фигура. – Ну, вот, наконец, и ты пришел в сознание. – Инок присел рядом. – Логист, ты успокойся. Здесь только друзья.
– Он тоже?
– Это Адепт. Он, между прочим, спас и тебя, и меня.
– Но он же…
– Адепт бывший монолитовец, – спокойно пояснил Инок. – Ты лучше скажи, как себя чувствуешь?
– Не знаю… – честно признался Логист. – Думал, что умер.
– Ага. – Гурон, поморщившись, встал, подсел поближе. – А Адепт, типа, тебя на том свете встречает? Специально ржавых волос на голову накрутил, чтобы страшнее было?
Потрескавшиеся губы Логиста невольно тронула улыбка. Жив. Теперь он точно понял, что жив!..
– Ладно. Давай я тебя осмотрю. – Инок взялся за замки защитного костюма, расстегнул их и начал осторожно снимать с Логиста экипировку.
Несколько деформированных, смятых автоматных пуль упало на сырой бетон подземелья.
– Смотри-ка, что душа вытолкнула! – удивился Гурон.
– Вытолкнуть-то вытолкнула, а вот раны кровоточат. – Инок осмотрел Логиста и добавил: – Адепт, доставай свою аптечку. Нужно раны обработать да перевязать.
– Сделаем. – Монолитовец встал, аккуратно отложил в сторону снайперскую винтовку и полез за бинтами. – Ты, Логист, только не переживай и не дергайся, ладно? – попросил он. – Будет больно – потерпи.
* * *
Через четверть часа они уже сидели возле перевернутого пластмассового ящика. Четыре банки тушенки, несколько галет из сухого пайка да фляжка с водкой, выданная Адептом, украшали импровизированный стол.
– Инок, расскажи, что случилось, после того как я… ну, отключился, в общем.
– Логист, давай нормально поедим. Иначе вообще с ног свалимся. Ты какие сутки на стимуляторах?
– Вторые или третьи. Не помню.
– Вот и мы с Гуроном вторые сутки без сна и еды.
– Опера жаль… – вздохнул Логист, принимая фляжку из рук Инока.
Он молча выпил, передал водку Адепту.
– Вы на базе «Янтарь» познакомились? – спросил Гурон.
Логист кивнул.
– Год назад. Я тогда только в Зону пришел, а он уже пару лет как на Сахарова работал.
Инок подцепил ложкой кусок тушенки.
– Сахаров… Что ты нам можешь о нем сказать? Он сам по себе или работает на кого?
– На науку. Энтузиаст. Таких, как он, редко встретишь.
– А ты? – Инок, в нарушение своего же предложения, пристально посмотрел на него.
Логист поперхнулся.
– В смысле?
– Ты на кого работаешь?
– А если скажу, что работаю сам на себя – поверишь?
Инок кивнул.
– Поверю. Вообще-то разговор серьезный предстоит. Ты ешь.
Логист голода не испытывал. Потребность в пище притупилась еще сутки назад. Вот и сейчас, насилу проглотив несколько кусков тушенки, он отодвинул полупустую банку.
– Записи в тетради прочел? – спросил он.
– Прочел. – Инок исподлобья взглянул на Логиста. – Мы все прочли. И карту посмотрели. И еще много чего накопали. – Он кивнул в сторону приоткрытой бронированной двери. – Давай так: ты излагаешь нам свою версию, а мы ее дополним. В той части, где у тебя знаки вопроса стоят. Идет?
– Идет, – согласился Логист. – Мне все равно одному этой правды не вынести. Слишком тяжело…
– Ты сейчас о чем? – Гурон сделал глоток из фляги и передал ее Иноку.
– О своих исследованиях. И тех результатах, что удалось получить.
– Так значит, ты из ученых? – вступил в разговор Адепт.
Логист покосился на монолитовца, который, несмотря на поручительство Инока, по-прежнему внушал ему оторопь, но все же ответил:
– В Зоне нет ученых. Тут каждый невольно становится сталкером. Я попал к Сахарову по рекомендации, но его исследования – не мой профиль. – Он устроился поудобнее, понимая, что разговор действительно будет долгим. – Я быстро понял, что сидеть в стенах лаборатории не по мне, – продолжил он. – Попросил перевести меня на полевую работу. Сахаров согласился, даже с радостью. На базе «Янтарь» постоянный дефицит специалистов, готовых рисковать ради получения новых данных. Ко мне в качестве проводника и охранника прикрепили Опера. Мы с ним быстро подружились. Он получал приличные деньги от профессора, я же наконец смог продолжить исследования, ради которых, собственно, и решился прийти сюда, в Зону.
– Насколько я понимаю, ты не биолог? – уточнил Инок.
– По образованию я физик, – ответил Логист. – После института работал в одной большой и успешной корпорации.
– А в Зону зачем подался? – спросил Гурон.
– На работе случились неприятности. Техническую сторону появившихся проблем объяснять долго. Я не сумел справиться с возникшими трудностями, и в результате едва не закрылся один очень прибыльный коммерческий проект. Меня уволили, но не в этом суть. Я по инерции продолжал искать причину непонятных перебоев со связью, поставивших крест на моей успешно начинавшейся карьере. В итоге я заинтересовался учением Вернадского о ноосфере Земли, что в конечном итоге и привело меня сюда – в Зону Отчуждения.
– Ноосфера… – Гурон исподлобья взглянул на Логиста. – Я так часто в последнее время слышу это слово, но…
– Я объясню. Хотя предупреждаю, – Логист взглянул на Гурона, словно заранее приносил тому извинения, – вот так запросто понять мои слова будет трудно. Многому придется просто поверить, потому что результаты осуществленных мной в Зоне экспериментов – это в основном цифры и формулы.
– Лучше, конечно, обойтись без специальных терминов и цифр, – ответил Инок. – Излагай популярно.
– Хорошо. Я попробую, – кивнул Логист. – Сам термин «ноосфера» произошел от слияния двух греческих слов nous – разум и sphaira – шар.
– Да, я слышал подобное определение. – Во взгляде Инока промелькнула грусть, словно он вспомнил о чем-то давнем, уже утраченном. – Если мне не изменяет память, то, согласно Вернадскому, «в биосфере существует великая геологическая, быть может, космическая сила, планетное действие которой обычно не принимается во внимание в представлениях о космосе. Эта сила – есть разум человека, устремленная и организованная воля его как существа общественного…» – по памяти процитировал он.
– Разум человека? – переспросил сбитый с толку Гурон. – Что же мы – бюреры какие-то, чтоб мыслью влиять на природу?
– Мы не бюреры. – Инок помрачнел. – Но в отличие от других видов существ, живущих на Земле, человек созданными им техническими средствами с такой силой воздействует на природу, что кардинально меняет ее, а порой попросту уничтожает.
– А при чем тут Зона? – спросил Адепт, внимательно слушавший завязавшийся разговор.
– Попробую объяснить. – Логист потянулся было к фляге, но передумал пить. – Труды Вернадского послужили для меня толчком, направлением поиска. Великий мыслитель своего времени уловил главное, но он жил в иной эпохе, и застал лишь зарождение техносферы, а не ее взрывообразное развитие.
– Техносфера?.. – Адепт старался понять смысл сказанного, но со специальной терминологией у него были определенные проблемы.
– Наша среда обитания резко изменилась за последние десятилетия, – вновь вступил в разговор Инок. – Если раньше мы говорили о биосфере – поверхности планеты, заселенной живыми организмами, – то теперь это понятие существенно расширилось. Мы живем в пространстве техносферы, созданной человеком, а природная биосфера постепенно гибнет под ее прессингом.
– При чем тут Зона? – повторил вопрос Гурон. – И вообще, попроще нельзя? – Он сделал глоток из фляги, вытер губы и взглянул на Логиста
– Нельзя. Нельзя упрощать сложное явление, уничтожая его суть.
– В Зоне все достаточно просто, – внезапно произнес Адепт. – Аномальная энергия – причина всех явлений. И не смотри так на меня, Инок. Да, я читал записи в тетради. Хорошо, пусть мутанты созданы в лабораториях. Но Выжигатель, аномалии, выбросы, воздействие Монолита – они иной природы. Я и сейчас чувствую, как нечто струится вокруг, что-то шепчет, пытается вновь меня изменить…
– А откуда берется аномальная энергия, ты не задумывался? – спросил Логист.
– Нет, – коротко ответил Адепт, опять замыкаясь в себе.
– Логист, давай вернемся к началу. Что за проблемы подтолкнули тебя к поискам? Ты говорил о каких-то сбоях в системе связи?
– Да. Некоторые энергии невозможно зафиксировать – не создано приборов для их регистрации. Но существуют и иные методы. Например, абстрактную силу можно определить по следам ее воздействия. Если упрощать, то человек в состоянии предположить, что в воду был брошен камень, наблюдая круги, расходящиеся после его падения, – пояснил он. – Так вот, в сферу моих обязанностей входило обеспечение круглосуточного бесперебойного доступа миллионов людей к нескольким очень популярным игровым серверам. Да, не удивляйтесь, я работал в службе технической поддержки крупной корпорации, занимающейся онлайн-играми. Сбои со связью возникали спорадически, вне зависимости от надежности канала передачи данных и количества игроков, находящихся в данный момент в пространстве виртуальной игровой вселенной. Я так и не сумел ничего сделать, но приобрел некоторый опыт, вывел ряд закономерностей. Я предположил, что одновременно с данными, проходящими через сеть, по тем же каналам передается некий вид энергии, не регистрируемый приборами, но искажающий информационные пакеты своим воздействием. Отсюда сбои, вылеты – в общем, весь букет неприятностей. Меня высмеяли, обвинили в некомпетентности и уволили.
– И что ты сделал?
– Я начал поиск аналогий. И нашел их. Например, многочисленные сбои в блоках точной наводки «умных» боеприпасов. Они должны поражать точечные цели, спроектированы достаточно надежно, но существует множество примеров их промахов, когда разрушались здания, находившиеся за сотни километров от заданного объекта. В поисках новых и новых примеров влияния таинственной силы я, естественно, не мог проигнорировать явления, происходившие в Зоне Отчуждения, образованной вокруг Чернобыльской АЭС. И только оказавшись тут, проведя ряд экспериментов, я окончательно понял, что неуловимое глобальное воздействие, которое сталкеры называют «аномальной энергией», есть не что иное, как генерация человеческих эмоций, которую развитая техносфера передает по множеству информационных каналов, опутавших Землю, заполонивших околопланетное пространство.
Он замолчал, затем глухо продолжил:
– Собственно, я готов упрощать. Ноосфера радикально изменилась за последние десятилетия. Она трансформировалась в единое ментально-информационное поле Земли. Мы, люди, бесспорно доминирующий вид на планете. Наши мысли, особенно воплощенные в форму научных открытий и поступков, видоизменяют реальность. В начале прошлого века человечество начало формировать техносферу, которая, как правильно отметил Инок, постепенно поглощает жизненные пространства, медленно, но верно убивая все живое. Чуть позже, где-то в девяностых годах двадцатого столетия, ноосфера в свою очередь претерпела очередное изменение благодаря широкому распространению персональных компьютеров, подключенных к сети Интернет, развитию средств космической связи и телерадиокоммуникаций. С определенного времени пространство вокруг Земли переполнено информацией, но дальнейшее взрывообразное развитие технологий позволило проникнуть в единое информационное поле цивилизации существующему издревле, но новому для техносферы типу импульсов, – кроме данных, хранимых на серверах и передаваемых по различным сетям, в потоках информации появилась ментальная, эмоциональная составляющая.
– Что ты хочешь этим сказать? – поперхнулся Гурон.
– Ноосфера изменилась. Она реагирует на метальную энергию миллиардов людей, пропускает через себя все радости и невзгоды бессчетного количества ситуаций, информация о которых попадает во всемирную сеть.
– Ты полагаешь, что ноосфера существует на базе компьютерных сетей? – усомнился Инок.
– Нет. Но она воспринимает информацию, передаваемую по коммуникационным каналам. Благодаря тому, что миллиарды людей ежеминутно общаются через сеть, разговаривают по мобильным телефонам, сидят перед экранами телевизоров, они непроизвольно встраивают свои мысли и эмоции в общее информационное поле. А теперь главное: во-первых, ноосфера уже не может существовать вне информационного поля цивилизации. Во-вторых, она еще находится в зачаточном состоянии развития собственного самосознания и не умеет отличать эмоции, вызванные ситуациями реальными, от эмоций, спровоцированных ситуациями вымышленными. Это означает лишь одно: она одинаково болезненно реагирует что на смерть человека в реальном мире, что на гибель игрока в виртуальном пространстве. А теперь давайте хотя бы попытаемся представить пропорцию добра и зла, позитивных и негативных переживаний, если соединить все происходящее в сотнях тысяч игровых вселенных, добавить сюда телевидение, радиостанции, сетевое общение, личные драмы, международные события?..
Не дождавшись комментариев, Логист продолжил:
– Ноосфера больна. Она, словно живой организм, отравлена токсинами ненависти, зла, множества иных человеческих пороков, порождающих негативный эмоциональный отклик. И как любой организм, она защищается, пытаясь вывести избыток пагубных для нее эмоций, потому что не в состоянии утилизировать все негативные ощущения, что отдают ей люди. Месть, ненависть, подлость, убийства, страх перед смертью, разоблачения, интриги, продажная любовь – я могу перечислять долго, но прошу заметить: все, я что сейчас привожу в пример, не свойственно простым, уравновешенным отношениям, царившим в живой природе до того, как человек примерил терновый венец эволюции. Ноосфера не в состоянии понять этих чувств, она больна ими, но на Земле не так много мест, куда эта негативная энергия, переполняющая информационное пространство, могла бы быть сброшена без риска причинить непоправимый вред всему живому.
Логист говорил, глядя в одну точку, словно подводил некий промежуточный итог многолетних размышлений:
– Теперь я понимаю: Зона – явление материально-психологическое. С одной стороны, она – плод проведенных тут экспериментов, породивших мутантов и создавших установки пагубных искусственных воздействий на психику людей, а с другой – результат защитной реакции ноосферы, глобальная сублимация нежелательных, травмирующих и негативных чувств миллиардов людей в особый вид энергии, уже не несущей отпечатка индивидуальных переживаний, но способной вступать во взаимодействие с существами, объектами и физическими явлениями, воздействуя на них.
– В психологии процесс сублимации негативных переживаний рассматривают как эффективный вид защиты индивидуума от различных стрессов, – произнес Инок. – В нашем случае от стресса защищается ноосфера Земли? Выброс – защитный механизм ноосферы?
– Не совсем так. Выброс – лишь последствие. На самом деле воспринимая негативную энергию, облаченную в форму чувств, мыслей, поступков миллиардов людей, общее ментально-информационное поле Земли инстинктивно защищается, постоянно сбрасывая накопленный деструктивный потенциал, пытаясь таким образом сохранить некий, существовавший когда-то в природе, внутренний баланс. Зоной сброса излишней негативной энергии действительно являются отчужденные пространства вокруг Чернобыльской АЭС.
– Извини, Логист, я не совсем понимаю. Сброс энергии и наблюдаемые выбросы, на мой взгляд, – явления не идентичные, – подумав, заметил Инок.
– Ты прав. Путем многократных измерений мне удалось установить, что энергия, сброшенная ноосферой, не рассеивается, она концентрируется в недрах земной поверхности на глубине двух с половиной километров, где, если выражаться упрощенно, структура и химический состав локального участка материковых пород работает, как исполинский конденсатор.
– Это совпадение?
– Я пока не знаю, – покачал головой Логист. – Удалось лишь установить, что все события, происходящие на Земле, так или иначе влияют на периодичность переполнения конденсирующих слоев. Проще говоря, чем больше отрицательных эмоций получает ноосфера, тем чаще будут происходить выбросы.
– А твое личное мнение? Случайно ли точкой сброса выбрана Зона?
– Я думаю, что нет. При разряде конденсирующих слоев энергия выброса настолько сильна, что девяносто процентов накопленного потенциала уходит в космическое пространство и окончательно рассеивается в нем.
– А оставшиеся десять процентов? – хмуро уточнил Инок.
– Существует эпицентр, – ответил Логист. – Локальный участок внутри Зоны, где сконденсированная энергия при выбросе проходит сквозь земную кору. Далее на границе двух сред происходит частичное рассеивание, утечка тех самых десяти процентов, из которых как раз и образуется вал аномальной энергии, сформированный по принципу ударной волны. Именно он влияет на людей и мутантов, нарушает естественное течение физических процессов. Но нельзя забывать: энергия выброса имеет ментальную основу, именно поэтому возникновение аномалий – очагов измененных физических явлений – чаще всего происходит там, где «ударная волна» встречает сопротивление в виде сильных человеческих эмоций.
– Выходит, мы формируем облик Зоны, а Зона в свою очередь влияет на нас? – потрясенно спросил Инок.
– Это очень сложный процесс. Но если говорить упрощенно – да. Взаимовлияние очевидно, – ответил Логист.
После его слов на некоторое время наступила тишина. Первым паузы не выдержал Гурон:
– По-твоему, выходит, что любой выброс…
– Есть квинтэссенция человеческих эмоций, накопленных ноосферой, – кивнул Логист. – Вы должны понять: в Зоне нет ничего, не созданного руками человека или человеческой мыслью!
– Вот только до тебя, Логист, это уже поняли другие, – вновь вступил в разговор долго молчавший Адепт. – Выжигатель, когда-то лишивший меня рассудка, оперировал той самой ментальной энергией, которая, по твоим словам, сбрасывается в Зону ноосферой. Не изучив ее свойств, ни один генетик не сумел бы создать существо типа контролера. И ни один кибернетик не создал бы программ управления личностью.
– Постой, Адепт, ты о чем? – Логист вздрогнул.
– О Монолите. Или, если угодно, Исполнителе Желаний.
– Ты… Ты видел его?
– Я жил под его контролем, – просто ответил Адепт. – Монолит и есть тот самый «второй компонент», о котором пишет ученый в найденном тобой дневнике.
– А… как это происходит?
– Больно… – прошептал бывший монолитовец. – Сталкеры, рвущиеся к Монолиту, не понимают одного: прежде чем их желания будут исполнены, должен погибнуть рассудок. Монолит – это боевой комплекс. В момент работы Выжигателя он считывает информацию из разума будущих бойцов секты и записывает ее. А затем… – Он глубоко вздохнул. – Затем ты начинаешь существовать в мире грез, там, где реализованы все твои сокровенные желания. Только приходит момент, и ты просыпаешься, получая приказ убивать.
– Ты знаешь, где расположен Монолит? – Логист невольно подался вперед.
– Знаю, – ответил Адепт. – Но тебе туда не пройти.
– Жутко. – Логист поежился. – Наше счастье, что Первый выброс уничтожил всех этих уродов, не дав им довести до конца свои эксперименты.
– Не всех, – внезапно ответил Гурон.
– Не понял? – встрепенулся Инок.
– Сейчас поймешь. – Гурон встал, опираясь на автомат. – Во-первых, не нужно быть особо проницательным, чтобы понять: то самое уничтоженное Меченым «О-сознание», контролировавшее центр Зоны, – как раз и есть выжившие при первом выбросе. Они запустили установку Выжигателя, активировали Монолит, создав секту идеальных бойцов для собственной защиты. Вспомни, в 2006 году, после Первого выброса, военные пытались прорваться к АЭС, но их остановили, причем жестко. С тех пор и началась история современной Зоны с ее мифами. А во-вторых, кто-то в большом мире узнал о проводившихся тут экспериментальных разработках. Идите, я вам покажу. – Он извлек из-под кучи тряпья серебристый кейс.
* * *
В тесном помещении, до отказа забитом аппаратурой, едва хватило места для четверых сталкеров.
Гурон осторожно вставил принесенный Штопором «компонент» в предназначенное для него гнездо. Вновь, словно по мановению незримой силы, осветились два монитора, по компьютерным блокам побежали индикационные огни.
Модуль взлома сервера «Монолит» повторно инициализирован.
Попытка установки связи.
Статус – завершено.
Возобновление процесса взлома.
Статус – 87 процентов завершено .
– Прочли? – Гурон выдернул кейс из крепежного устройства, вновь саботируя работу комплекса.
– Этого нельзя допустить… – глухо произнес Логист. – Если Монолит будет взломан, а этот кейс с скопированными данными покинет пределы Зоны… – Его передернуло.
– Не покинет. – Гурон обернулся к Адепту. – Граната найдется?
Тот кивнул.
* * *
Когда смолкло эхо разрыва, в отсеке начался пожар. Едкий дым горящего пластика вытягивало наверх, через магистральный вентиляционный канал. К зеленоватому сиянию студней и фиолетовым сполохам электр добавились мечущиеся отсветы пламени, пожирающего компьютерные блоки.
Изможденные лица сталкеров говорили о наступившем пределе моральной и физической выносливости, но искорки, метавшиеся в их глазах, как будто свидетельствовали об обратном.
– Военные, наверное, уже заняли Припять. – Гурону было тяжело стоять, и он присел. – Что будем делать?
– Подведем итог. – Инок неотрывно смотрел на беснующееся в тесном отсеке пламя. – Выжигатель больше не заработает. Антенны «Чернобыля-2» разбиты ракетными ударами. Аппаратуру взлома и скопированные данные мы уничтожили. «О-сознание» тоже уже не в счет. С ним разобрался Меченый, и мы вряд ли узнаем правду, сколько их было и чем они в действительности занимались.
– Остался первоисточник. – Адепт выступил из тени в полосу света. – Боевой кибернетический комплекс «Монолит». Генератор грез, исполнитель любого желания рабов.
– Я пойду. – Гурон попытался встать.
– Вы с Логистом останетесь тут. – Инок обернулся. – У нас только два черных маятника, – пояснил он, глядя в глаза Гурону. – Мы с Адептом пойдем вдвоем.
Монолитовский снайпер мрачно кивнул.
– Идите… – Логист присел на край пластикового ящика. – Если военные захватят Монолит, то все окажется зря. Вся боль, все жертвы… – Он как будто разговаривал сам с собой.
Гурон некоторое время молчал, потом достал два маятника и протянул их Иноку.
– Мы будем ждать. Здесь.
– Логиста береги. Нам еще многое предстоит узнать о Зоне. – Инок обернулся. – Адепт, отдай им ржавые волосы. Не дай бог, контролер объявится поблизости.
– Мы справимся. – Гурону было тяжело, он не хотел отпускать Инока, но понимал, что станет лишь обузой. – Все. Не прощаемся.
Через минуту два силуэта растворились в сумеречном пространстве бомбоубежища.
– Они вернутся. – Логист схватил флягу, сделал жадный глоток, и тут же закашлялся. – Вот увидишь, Гурон. ОНИ ОБЯЗАТЕЛЬНО ВЕРНУТСЯ!
Гурон не ответил. Он неотрывно смотрел на экран ПДА, где медленно таял маркер Инока.
* * *
Бункерная зона АЭС
Адепт и Инок шли мрачными темными коридорами.
Здесь было пусто и тихо. Ни один мутант не встретился им по пути, все было тщательно вычищено патрулями бойцов «Монолита».
Несколько раз они видели промелькнувший вдали свет фонарика, но ввязываться в бой не спешили. Черные маятники надежно блокировали их рассудки, не позволяя обнаружить сталкеров на уровне сканирования ментальных энергий.
Постепенно, по мере продвижения в глубь мрачного лабиринта, стены подземелий начали передавать глухие, невнятные вибрации. Где-то наверху шел яростный бой.
Тишину, заполонившую заброшенные подземные уровни, нарушал лишь монотонный звук срывающихся капель воды, – возможно именно сейчас они шли где-то неподалеку от пруда-охладителя атомной станции, или это грунтовые воды начали просачиваться через трещины в бетонных стенах и сводах.
Адепт внезапно остановился, сделав предупреждающий жест.
В ватной тишине раздался громкий звук: скрипнула массивная дверь, затем в подземелье ворвался грохот автоматных очередей, крики, топот множества ног. Метрах в пятидесяти, дальше по коридору, из бокового прохода внезапно выскочили трое монолитовцев и тут же исчезли.
– Там лестница… – тихо произнес Адепт.
Звуки боя стремительно приближались, рассыпаясь по подземельям, то вспыхивая, то угасая.
– Далеко еще?
– Метров двадцать. Нам в правый проход. Там будет лестница.
– Давай, я прикрою.
Адепт кивнул, ринувшись вперед.
Едва он успел скрыться в боковом помещении, как в дальнем конце коридора появилась еще одна группа монолитовцев. Заметив сталкера, они окрыли ураганный огонь.
Инок плашмя рухнул на сырой бетонный пол. Пули рикошетили от стен, нервно взвизгивая над самой головой, но уловка удалась – бойцы «Монолита», сочтя его мертвым, побежали дальше.
Он приподнял голову.
Никого.
Резко вскочив, он бросился вперед, свернул направо и вдруг увидел Адепта, схватившегося в рукопашную с другим монолитовцем.
В тесноте лестничной клетки гулко ударила короткая автоматная очередь, и противник Адепта внезапно обмяк, ослабив хватку. Снайпер, воспользовавшись моментом, перекинул его через перила.
– Наверх!
Прикрывая друг друга, они начали стремительный подъем.
Еще один боец секты внезапно выскочил им навстречу, но на этот раз застичь Адепта врасплох не удалось, – он мгновенно вскинул «СВД», произведя выстрел в упор.
Противника отбросило к стене.
Снизу в узкий зазор между лестничными маршами ударил автомат. Одна из пуль просвистела в нескольких сантиметрах от головы Инока, другая задела плечо Адепта, пробив слабенькую защиту стандартного сталкерского комбинезона. Не обращая внимания на ранение, тот лишь отпрянул к стене, жестом указывая Иноку: вверх и налево!
Еще один уровень.
Звуки ураганной перестрелки доносились теперь со всех сторон. Пол под ногами ощутимо вибрировал, будто при землетрясении.
– Куда? – Инок выглянул в очередной коридор, прошил его автоматной очередью.
Адепт молча рванулся вперед.
Несколько поворотов, опять короткий отрезок тоннеля, и они выбежали в просторный зал.
Теперь бой бушевал вокруг. Еще несколько минут, и спецназ ворвется в помещение бывшего вспомогательного поста управления.
Если бы проводником Инока был кто-то другой, то дойти до этого помещения было бы просто нереально. Адепт провел его наикратчайшим маршрутом, ни разу не сбившись с пути, при этом он умудрился обойти основные стационарные посты монолитовцев.
Теперь счет пошел на секунды.
Военные, по-видимому, приблизительно знали о месторасположении искомого бункера и рвались к нему, невзирая на яростное сопротивление бойцов секты.
Адепт по инерции пробежал еще несколько метров и остановился. В его глазах читалась боль.
Антрацитово-черный параллелепипед, возвышающий в центре бункера, таинственно мерцал крохотными, тускло просвечивающими сквозь глянцевитую поверхность индикационными огоньками, похожими на вспыхивающие во тьме крохотные глаза потусторонних существ.
Первый порыв, толкающий к немедленному действию, внезапно иссяк.
Исполинский компьютерный комплекс.
Исполнитель Желаний. Генератор грез, дающий каждому потерявшему рассудок сталкеру абсолютное забвение.
Инок внезапно вспомнил лицо одного из снайперов секты, виденное на Радаре. Да, он действительно казался счастливым, – навек отрешившись от жестокого мира Зоны, он мыслями находился в иной реальности, куда тянулась его замерзшая, надломленная, однажды не выдержавшая предельно жестких испытаний душа.
С Адептом творилось что-то неладное. Он застыл, глядя на мерцающие огни, а рука уже тянулась к черному маятнику.
– Нет, Адепт! – Инок перехватил его руку. – Зона начинается и заканчивается не тут! Исполнитель Желаний не даст тебе ничего!
Бесполезно. Адепт ничего не слышал.
Инок бросил тщетные попытки вразумить напарника и, рванувшись к Монолиту, прилепил к глянцевитой поверхности два бруска пластичной взрывчатки, оставшейся еще после подрыва люка, ведущего в бомбоубежище.
– Назад! Уходим!
Адепт не шевельнулся. Сжимая в руке бесполезный теперь черный маятник, он по-прежнему стоял, будто изваяние.
Инок, собрав остаток сил, схватил его и поволок прочь.
Чудовищный взрыв грянул за спиной, рванул по коридорам, вышибая массивные двери. Автоматный огонь моментально стих, Инока и Адепта сбило с ног, осыпав мелкой бетонной крошкой.
Через некоторое время, придя в себя, монолитовский снайпер удивленно посмотрел по сторонам.
– Инок… – Он как будто проснулся от долгого кошмарного сна и теперь с неподдающимся описанию изумлением смотрел по сторонам. – Мы, что дошли до центра Зоны?!
Грохот вызванных взрывом обвалов постепенно стих.
Пол под ногами содрогался все сильнее. Где-то неподалеку слышался топот ног, но выстрелы больше не звучали: бойцы секты, не получая ментальных команд, прекратили сопротивление.
Инок взглянул вниз. Два лестничных пролета обрушились, перекрыв путь назад.
– Наверх! – Он схватил все еще не пришедшего в себя Адепта за лямку разгрузки, заставил того встать на ноги и подтолкнул к уцелевшему лестничному маршу.
