НИКИТА — 1

В бинокль с крыши дома было видно, как два вертолета коалиции раз за разом утюжат в поселке какой-то пятачок. Но какой? Что им понадобилось так близко к логову Червя?

— Чего там, Паля? Рядом заерзал Хоре.

— Не тряси кусты. Далеко… Больница, что ли? А, все равно.

Паля, проводник, отдал армейский бинокль Хорсу и попятился к провалу в крыше, через который они сюда и выбрались. Куда бы ни палили вертолеты, интересует их вовсе не дом и не роща какая-нибудь.

У провала ждал Дурень, подхватил со всей вежливостью, чуть ли не нежно. Паля хотел было его послать, чтоб не лапал, но увидел в углу мрачного Червя. Надо же, сам на третий этаж забрался.

— Что ты думаешь?

— Чего тут думать? Там кто-то есть. Был.

Паля, прихрамывая, подошел, присел рядом на кучу мусора, вытянул ногу — ту, которой нет. Сегодня что-то донимали фантомные боли, будто протез вдруг обрел чувствительность и ноет, ноет. Дурень ушел, подчиняясь взгляду хозяина.

— Человек или твари?

— Ну с чего бы им тварей так долго расстреливать?… — сухо засмеялся Паля, прикуривая. — Всех не перестреляешь. Пускай тогда к ЧАЭС летят, там их полно. Но не хотят отчего-то! Все по краешку… Червь, не мудри. Там пытаются убить каких-то людей, причем убить наверняка, двенадцать раз подряд. Что за люди, куда шли — мне отсюда не рассмотреть. Думаю, что и с вертолета тоже!

Червь вздохнул. С укором посмотрел на сигарету в руке Пали — он ведь запретил курить наверху. Но, видать, мысленно плюнул и сам полез за портсигаром.

— Дурень! Ты иди вниз на первый, не жди. Помоги Факеру с ящиками.

Все складывалось погано, очень погано. Мачо объявил войну, причем самым подлым способом: напал первым. Четверо, отправившиеся за грузом, не вернулись, а ведь с ними проводник. Если придется его списать, а к вечеру придется… Тогда останется только Паля. Без проводников бизнес невозможен…

— Паля, тебе надо обучить кого-нибудь. Не может быть, чтобы все ребята были обожжены до угольков.

— Кого? — пыхнул дымом Паля. — Я только про Ушастого иногда думал. Но он тоже… Нет.

— Факера возьми.

Червю тяжело дались эти слова: Факера он мысленно уже раз десять пристрелил. Надо же, до чего оборзел, сволочь! «В долг»! Но если не Факер, то кто? Остальные и подавно не годятся.

— Нет. Я же с ним ходил. Проводник должен быть сумасшедшим, Червь, ты ведь знаешь. Но не таким сумасшедшим, как остальные, другим. — Паля для наглядности постучал себя пальцем по лбу. — Не просто психом, как Факер, а сумасшедшим особого сорта. Он должен любить Зону.

— Coco ненавидел Зону.

— От любви до ненависти один шаг. Что такое проводники? Работа, Червь. Просто работа. Назначь Факера, пожалуйста. Но обучить его я не смогу. Чему учить? Он и сам знает, где что растет. Просто боится.

— Они теряют голову, Паля. Вроде ничего не боятся, но теряют голову.

— Значит, боятся, — кивнул Паля. — Мы тоже боимся, и я, и Сафик, и Coco, но мы… Мы готовы умереть. Может, в этом все дело. А может, и нет.

— Откуда ты взялся?

Проводник едва не выронил окурок. Вот так дело! Даже когда Паля, простреленный в трех местах, с перетянутой портупеей ногой выполз к Червю, никто не задал ему такого вопроса. Значит, близится катастрофа.

— Что молчишь? — Червь подался вперед, впился глазами в проводника. — От ЧАЭС, да? Ладно, не рассказывай. Ты скажи, как там люди живут? И зачем?

— А то ты не знаешь! — Паля негромко засмеялся. — Артефакты стоят риска, потому что стоят денег.

— Значит, от ЧАЭС легче выбраться за кордон, чем отсюда? — Червь потер переносицу. — У меня нет информации, Паля, а вы все молчите… Я даже и не хочу много знать, честно говоря. Боюсь. Но… Что там? Кроме артефактов? Слухи, слухи!

— Иди и посмотри.

Лицо Пали превратилось в каменную маску. Червь сглотнул и мысленно выругался. Подонок! Ведь ест и спит вместе с Червем и его людьми, а откровенничать не хочет. Хотя что тебе скрывать, безногий? Тебе старые дружки уже не помогут. Сумасшедший.

— Слухов много, — внушительно повторил Червь. — Но я им, конечно, не верю… Паля, у нас скоро могут быть крупные неприятности.

— Я понимаю. Группа Coco не принесла артефактов, Сафик потерялся с товаром. К тебе много претензий.

— К нам, — уточнил Червь.

— Да мне все равно. Я могу хоть сейчас к Мачо уковылять, пригожусь.

Червь долго отхаркивался, потом смачно, через всю комнату плюнул.

— Ты это зачем сказал?

— А зачем ты нарывался? Червь, мне терять нечего, я за кордон никогда не выйду. Наплевать, когда и как умру. Так что, если хочешь что-то предложить, — давай, не тяни.

Хозяин логова встал, прошелся. За его спиной Паля беззаботно принялся напевать что-то по-украински.

— Я думаю, там убили человека, который шел ко мне, — сказал наконец Червь.

— Понятно. Теперь скажи, от кого шел этот человек.

— От Клоуна.

Червь обернулся. Паля не оцепенел, нет, спокойно тушил окурок о стену.

— Клоун тебя помнит.

— И ногу мою помнит, — кивнул проводник. — И я помню Клоуна. Хочешь, чтобы я туда пошел? Нет, Червь. Это не обсуждается. В те края я больше не хожу.

— Я…

Червь хотел было сказать, что все висит на волоске. Бизнес посредника, который кормил его несколько лет, полностью разрушен за считанные дни. С обеих сторон, и с ЧАЭС, и из-за кордона, теперь находятся кредиторы, а товар погиб, и артефакты тоже. Он хотел сказать, что только Клоун, этот «запасной парашют», может теперь вытащить Червя из дерьма, а уж Червь прихватит с собой и Палю. Но не сказал — Паля и так все это знал.

— Клоун — полное дерьмо, — тихо произнес проводник. — Во сто раз хуже, чем ты. Конечно, если идти некуда — иди к Клоуну… Только я тебе не помощник. Мне и здесь хорошо. Есть задачи на сегодня? Если нет, спать пойду.

Паля поднялся и заковылял к лестнице. Через минуту спустился и Червь. Только тогда Хоре, затаившийся на крыше, перевел дыхание. Он слышал слишком много, Червь не простит. А проводник знал, что Хоре наверху. Что потребует за свое молчание? Бесплатно даже за кордоном ничего не бывает.