Глава 8
Оставшись без вожака, стая слепых собак утратила былую слаженность и непредсказуемость действий. Да и от пуль они уворачивались уже не так ловко. Какое-то время собаки еще кидались на бруствер окопа, но, потеряв большую часть стаи, оставшиеся в живых, разбежались.
– Гупи, с тебя новая куртка, – объявил Вервольф, едва только сталкер скатился на дно окопа.
– С какого?… – удивился Гупи.
– Обоссала меня твоя псина.
– Это почему же моя?
– Потому что ты велел мне ее держать.
– А я-то думаю, что так воняет? – хохотнул Муха.
– Видно, плохо ты ее держал, – сказал Гупи.
– Неуверенно, – добавил Рикошет.
– Когда дойдем до Монолита… – начал Гейтс, явно собираясь пошутить.
Но Муха в темноте ударил его пяткой в коленку, и американец умолк.
– Разве мы идем к Монолиту? – спросил удивленный Фондю.
– Это присказка такая, – быстро ответил Рикошет. – Сталкерская.
– Мы кровососа подстрелили, – гордо сообщил Шрек, очень к месту сменив тему.
– Серьезно? – удивился Муха.
– Точно, – подтвердил Гупи. – Еле отбились от гада.
– А к нам сюда он не приползет, когда очухается?
– Нет. Кровосос – тварь умная. Он понимает, что нас здесь много и оружие у нас есть. Он завтречка на нас охоту начнет, когда мы сами из окопчика выберемся.
– И что же нам завтра делать? – растерянно произнес Слоник.
– Завтра и поглядим, – Гупи поплотнее задернул полы маскхалата.
Ночь была нехолодная, но сырая, промозглая. Сидеть в такую ночь на мокрой земле, да под открытым небом, – удовольствие на два с минусом.
В окопе воцарила тишина. То ли говорить было не о чем, то ли просто не хотелось. Гупи, так точно, хотел лишь дождаться рассвета. А перед рассветом немного покемарить.
– Чья сейчас очередь дежурить? – спросил Рикошет.
– Моя, – ответил Гупи. – Со мной – Шрек и Фондю.
– Так чего ж мы все сидим?
– А я почем знаю, – усмехнулся Гупи. – Слоник, отдай Шреку автомат. А то у него кровосос винтовку отобрал.
До утра все было тихо. Только собачьей мочой сильно воняло.
Время от времени появлялись бродячие зомби. Если какой из них особо настойчиво лез в окоп – получал прикладом по черепу. Три плоти ходили кругами, то приближаясь к окопу, то снова убегая. В конце концов одна из них пропала – Гупи только визг услыхал. То ли кровосос ее прихватил, то ли зомби кучей навалились.
Шрек сидел молча на своем месте и сосредоточенно наблюдал за вверенным ему участком – сказывалась армейская выучка. Фондю начал было приставать к сталкеру с дурацкими вопросами – как черный пес управляет слепыми псами? можно ли в одиночку справиться с кровососом? зачем зомби жрут, ежели у них все внутренности сгнили? Но Гупи велел ему заткнуться. Ему самому было о чем подумать.
Кровосос, объявившийся поблизости от окопчика, спутал все его планы. Гупи рассчитывал утречком, как только рассветет, смотаться от этих сумасшедших. Он намеренно назначил Муху в третью смену – насколько Гупи успел понять «монолитчика», тот не будет возражать, когда проснувшийся раньше остальных сталкер вылезет из окопа, чтобы нужду справить. А если и почует измену, все равно стрелять в спину не станет. Пока Муха растолкает сонных Рикошета с Вервольфом, пока объяснит им, что к чему, – Гупи уже далеко уйдет. Автомат он, естественно, с собой прихватит – это ж Зона, здесь даже писают с оружием в руках и со снятым предохранителем. В жилетных кармашках у Гупи имелось шесть запасных обойм. Еще два пистолета с дополнительными обоймами и пять гранат – три противопехотные и две нелетальные. Пакет сухпайка, чудо-инъектор, что он у Стивена умыкнул, баллончик с антисептическим и анестезирующим спреем «Зум» и прочую необходимую в дороге мелочь Гупи успел незаметно рассовать по карманам. Рюкзак и контейнеры с бирюльками придется этим волкам оставить – жалко, конечно, но жизнь дороже. Добравшись до схрона на Янтаре, Гупи экипируется как следует – Рикошет со своими дружками не нашли все сталкерские заначки, – и двинет в бар Крыса. Явится он туда без бирюлек, зато посмешит ребят историей о безумцах, отправившихся на поиски Монолита. А может, кому и карту, что в памяти накрепко отпечаталась, толкнуть удастся. Дураков-то в мире полно. В Зоне их, понятное дело, меньше. Просто потому, что дураки здесь недолго живут. Но все равно встречаются.
Вот такой замечательный план был у Гупи.
Теперь же, когда поблизости бродил кровосос, от плана остались только воспоминания. Кровосос был хитер. Кровосос был коварен. И, сверх того, он был зол на ранивших его людей. К утру он полностью восстановит силы и, не раздумывая, нападет на брошенного всеми одиночку – ему ведь не объяснишь, что Гупи сам решил от всех сбежать. А отбиться от кровососа, имея только автомат и пару боевых гранат – задача почти нереальная. Единственный вариант – завести его в ловушку и, не дав опомниться, добить. Но Гупи здешних мест не знал, и подходящей ловушки на примете у него не было.
Так и не придумав выход из создавшейся ситуации, Гупи сдал дежурство Мухе, завернулся в маскхалат, улегся поплотнее к стенке и моментально заснул. Была у него такая замечательная особенность – когда появлялась возможность поспать, он все проблемы и заботы из головы выкидывал. Как будто и не было их. И спал после этого, как младенец, легко и без сновидений.
Его разбудил усилившийся дождик. Противный, холодный – аж скулы сводило. Если бы не тучи, плотной, сплошной пеленой затянувшие небо, было бы уже светло. А так лишь серый сумрак плыл над землей.
Помимо дежурных, не спал только Вервольф. «Грешник» сидел у стенки окопа, поджав под себя ноги, и, пряча в кулак, смолил сигарету.
Гупи закинул автомат за спину и вылез из окопа.
Черт, как же ему хотелось сейчас нырнуть под ветки изуродованных Зоной вишневых деревьев и рвануть к перелеску! И окажись на месте Гупи менее опытный сталкер, он так бы и поступил. Ведь даже погода была на его стороне! Но кровосос – тварь поганая! – сидел где-то неподалеку и ждал. Гупи ни секунды в этом не сомневался. Хотя детектор жизненных форм монстра не фиксировал. Но Гупи знал, что этот урод здесь! Он будто запах его чувствовал. А потому, справив нужду, Гупи вернулся в окоп.
– Не пора остальных будить? – спросил его Муха.
– Погоди малость, – Гупи посмотрел на часы. – Еще с полчасика. Пусть как следует рассветет.
– А может, и распогодится заодно, – недовольно буркнул Вервольф.
Гупи тоже не нравился дождь. Но поскольку на сей процесс он никак повлиять не мог, то принимал дождь как должное. Льет себе – и пусть льет. Когда-нибудь да перестанет.
Гупи достал из рюкзака банку саморазогревающихся консервов – кролик с рисом и сладким перцем – и дернул за кольцо на крышке. Выждав, как полагалось, минуту, сталкер снял крышку и достал из кармана ложку.
В отличие от большинства взрослого населения, Гупи нравилась консервированная пища. Может, потому, что он вообще ничего не понимал в хорошей еде. Ел без особого разбора что под руку подворачивалось. И только удивлялся, когда слышал от других, что от еды можно еще и удовольствие получать. Вот кофе – это да! Но сейчас для кофе не время. Да и не место. От Вервольфа так разило собачьей мочой, что даже запах свежесваренного кофе вряд ли перебил бы эту вонь.
До блеска выскоблив консервную банку изнутри, Гупи кинул ее за бруствер. Вытер ложку носовым платком – не очень чистым, зато своим, – и спрятал в карман рюкзака.
– Ну, как? – покосился на сталкера Вервольф.
– Нормально, – ответил Гупи, хотя и не понял, что именно имел в виду «грешник».
Проснулся Рикошет. И первым делом принялся распихивать отмычек. Из-за поднятого им шума проснулись и американцы. Но ежели вояки выглядели хоть куда, то отмычки – хуже некуда.
У Трепла воспалилась и начала гноиться прокушенная зомби щека. Да так, что бедняга даже есть не мог. С трудом высосал из пакетика жидкий мясной концентрат.
– Ты вчера антисептиком рану обработал? – спросил у отмычки Муха.
– Да, – не глядя на «монолитчика», кивнул тот.
Муха подошел к Треплу, подцепил ногтем пленку биоклея на его раненой щеке и резко дернул. Трепло заорал, будто ему зубы пассатижами рвали. Из-под сорванной пленки потек гной.
– Врешь, зараза, – зло процедил сквозь зубы Муха и не сильно, но больно ударил отмычку носком ноги по голени.
Трепло снова завыл от боли.
– Сдохнуть хочешь, придурок?
– Нет… Нет… – испуганно затряс головой Трепло, решивший, должно быть, что «монолитчик» его прямо сейчас и пристрелит. – Я не успел… Честное слово, просто не успел… Думал, и так все заживет…
– Фондю, займись-ка приятелем, – Муха кинул отмычке аптечку. – Обработай все раны как следует и зашей. А будет скулить, врежь по носу. Морда у него от этого уродливее не сделается.
Хуже обстояли дела у Слоника. Парень старался не показывать, как ему плохо, но все и без того было ясно. Поднимался он медленно, скрипя зубами и держась руками за бок. А когда ему понадобилось вылезти из окопа, то без помощи приятелей не обошлось. Стычка с кабаном не прошла для Слоника даром – два, а то и три ребра у парня были сломаны. А поглядев на то, как отмычка ходит, морщась и припадая на левую ногу, Гупи понял, что далеко он с разбитым коленом не уйдет.
Заметив, что Гупи наблюдает за Слоником, Рикошет подсел к сталкеру и тихо спросил.
– Ну, что скажешь?
– Ты планируешь сегодня добраться до окраины Дэд-Сити? – спросил в ответ Гупи.
– Точно, – кивнул Рикошет. – Отсидимся в подвале на окраине, а часа за два до рассвета рванем напрямки через город.
– А снайперы?
– Под утро даже снайперы дремать начинают. Если повезет…
– А если нет? – перебил, не дослушав, Гупи.
Взгляд Рикошета сделался холодным и серым, будто ноготь мертвеца.
– Что ты думаешь о Слонике?
– С ним мы и к утру до Дэд-Сити не дотопаем.
– Точно, – кивнул Рикошет. Как будто Гупи требовалось его согласие. – И что ты предлагаешь?
– Я? – демонстративно удивился Гупи. – Если бы я вел группу, я бы повернул назад.
– Из-за отмычки?
– Потому что не вижу смысла в движении вперед.
– Ну, это не тебе решать.
– Ну, так и иди к черту.
Усмешка, будто трещина на льду, рассекла лицо Гупи наискосок.
– Я спросил, что ты думаешь о Слонике? – напомнил Рикошет.
– Это твоя отмычка.
– Теперь и твоя тоже, – Рикошет сделал паузу. – Если ты идешь вместе с нами.
– А у меня есть выбор? – искоса глянул на «монолитчика» Гупи.
– Нет.
– Тогда от Слоника нужно избавиться.
– Как?
– Это уж тебе решать.
Рикошет быстро и незаметно глянул на Слоника.
– Назад он один не дойдет…
Гупи подождал. Но Рикошет, видно, решил, что неоконченная фраза звучит более внушительно и весомо.
– Ну, тогда пристрели его, – посоветовал Гупи.
– Почему я? – возмущенно прошипел Рикошет.
– А кто? Ты – старший, тебе и ствол в руки.
– Нельзя нам брать его с собой.
– Согласен. Дальше что?
Рикошет погладил мокрую коленку.
– Надо как-то этот вопрос решать.
– Ладно, не напрягайся, – усмехнулся Гупи. – Просто, когда дальше пойдем, поставь Слоника в конец колонны. Принесем жертву Черному сталкеру.
– В каком смысле? – не понял Рикошет.
– Кровосос, которого мы со Шреком ночью видели, наверняка за нами увяжется. С таким попутчиком хлопот не оберешься. А так, если Слоника утащит, глядишь, и успокоится.
– Ну, ты, Гупи, и голова! – восхищенно вскинул брови Рикошет. – Я бы до такого не додумался!
Он произнес это так громко, что все посмотрели в его сторону.
«Монолитчик» сделал успокаивающий жест рукой – все, мол, нормально.
– Поэтому-то я по Зоне хожу, а ты в своем тренировочном лагере сидишь, – усмехнулся сталкер. – В Зоне всякую вещь, даже ту, что на первый взгляд никчемной кажется, нужно с умом использовать.
Откинув маскировочную сетку, Гупи поднялся во весь рост и посмотрел по сторонам. В пяти шагах от бруствера, опершись согнутыми руками о голые коленки, сидел зомби в драной гражданской одежде и с тоской смотрел на сталкера. Гупи наклонился, вытянул из рюкзака полпачки галет и кинул зомби.
– На, похрусти!
Зомби схватил упаковку и принялся крутить ее в руках, соображая, как бы добраться до содержимого.
– Тебе нравятся зомби? – спросил, посмотрев на мертвяка, Шрек.
Гупи не нравились зомби. Но он испытывал к ним странное, болезненное сострадание. Почему? Об этом Гупи никому не рассказывал.
– Вот доберемся до Дэд-Сити, там этих зомби столько, что стреляй – не хочу, – сказал Гупи.
И сам удивился. Из его слов следовало, что он вместе со всеми идет в Дэд-Сити.
А что? Конечно же, идет.
Можно подумать, кто-нибудь его отпустит.
Дэд-Сити был для Гупи точкой невозврата. Оттуда он еще мог один, рассчитывая лишь на собственные ресурсы, добраться до знакомых мест. После – уже нет. После у него останется только одна дорога – вместе со всеми к Монолиту. А там слезно просить эту черную громадину, чтобы она вернула его назад, в бар Крыса. Ну, и если нетрудно, пусть еще контейнеры всякими разными бирюльками набьет. Но для начала – кофе. Настоящего, крепкого, свежесваренного кофе. Ему ведь это, наверное, ничего не стоит.
Гупи усмехнулся глупым мыслям.
– Почему зомби собираются в Дэд-Сити? – спросил Шрек.
Тем временем мертвяк, которому Гупи кинул галету, вытянул одну штуку из пачки. Но пальцы его были настолько неловкими, что галета разломилась на несколько кусочков, упавших на землю. Зомби принялся щепотью собирать кусочки галеты с мокрой земли и вместе с грязью запихивать в рот.
– Кто их знает, – пожал плечами Гупи. – Может быть, на них «дятел» воздействует?
– Дятел? – непонимающе переспросил Шрек.
– Так называют радар, работающий в Ржавом лесу, – объяснил Гупи.
– Для чего нужны эти радары?
– Кто бы мне объяснил, – усмехнулся Гупи. – Говорят, это какие-то секретные военные разработки.
– И они до сих пор работают?
– Выходит, что так… На Янтаре радар точно людей по башке бьет.
– Янтарь, Ржавый лес… Сколько всего радаров в Зоне?
– Есть еще один, в районе атомной станции.
– Может быть, это защита? – задумчиво произнес Шрек.
– От кого? – не понял Гупи.
– От таких, как мы, кто хочет до Монолита добраться.
– Да ну тебя, Шрек, – кисло скривился Гупи. – Я думал, ты поумнее других будешь. А по-твоему выходит, что Монолит тоже военные создали. Так, что ли?… Изобрели машину, исполняющую желания, и ничего лучше не придумали, как только засунуть ее на территорию взорвавшейся атомной станции!
Шрек озадаченно потер пальцем переносицу.
– Вот именно! – показал ему палец Гупи. – Подумай над этим как следует!
– Эй, Гупи! – окликнул сталкера Рикошет. – Хорош мне бойцов разлагать!
– Да ну вас к черту! – раздраженно махнул рукой сталкер. И зло, витиевато выругался в довесок.
Рикошет дал команду вылезать из окопа и строиться.
Гейтс выдал всем противорадиационные пилюли. У Гупи свои имелись, но он и от дармовой отказываться не стал.
Место впереди колонны, как и накануне, занял Муха. Следом за ним Рикошет поставил Трепло с перекошенной рожей. За ним – Гупи. А сам встал позади сталкера. Гупи так и не понял, то ли «монолитчик» не доверяет ему и хочет все время держать на прицеле, то ли решил, что сталкер-одиночка может оказаться полезен как помощник проводника. Замыкали колонну Фондю, Вервольф и отчаянно хромающий Слоник.
Шедший последним, Слоник изо всех сил старался не отставать. Зубы его были крепко стиснуты, глаза прищурены, на висках выступал пот; глядя на отмычку, можно было представить себе, насколько ему больно. Перед выходом Муха хотел сделать Слонику инъекцию тетракордона, но Рикошет запретил, сославшись на наркотический эффект обезболивающего. На самом же деле он решил, что не стоит переводить дорогостоящее лекарство на смертника. Исходя из тех же соображений, а вовсе не движимый заботой о ближнем, Рикошет велел двум другим отмычкам и воякам перераспределить между собой груз, что тащил Слоник. А автомат Слоника так и остался с ночи у Шрека.
Муха оглянулся на Гупи и показал ДЖФ.
Сталкер глянул на дисплей своего детектора.
А вот и объявился старый знакомый! И не один, а приятеля с собой приволок. Это уже плохо. Один кровосос мог бы удовольствоваться одной жертвой. Двое будут преследовать отряд, выхватывая людей одного за другим. Кровососы вообще очень здорово работают в паре – пока один, имитируя атаку, отвлекает на себя внимание, другой в режиме невидимости хватает намеченную жертву и сворачивает ей шею. Или ломает позвоночник. Нужно было срочно что-то придумать, чтобы отделаться от этих тварей, иначе очень скоро от отряда мало что останется.
Муха заложил широкую петлю, чтобы обогнуть скопление аномалий, среди которых искрили, переливались радужными цветами сразу четыре «Разрядника», и вывел группу к заброшенному хутору. От изгороди, некогда отделявшей хозяйский огород от невозделанных земель, осталось только несколько покосившихся столбиков. Дом с провалившейся крышей смотрел на путников тремя большими окнами с выбитыми стеклами. Рядом чернел сруб колодца с чудом сохранившимся воротом.
– Хутор лучше стороной обойти, – посоветовал Мухе Гупи.
– Тогда придется назад возвращаться, – возразил тот.
В самом деле, свернуть было некуда. Слева тянулись заросли кустов, в человеческий рост высотою, затянутые странной голубоватой паутиной. Справа детектор фиксировал ползучую плесень. Если бы пришлось выбирать, Гупи предпочел бы плесень – с ней ему уже приходилось сталкиваться. А вот паутину, что налипла на ветки кустов, сталкер видел впервые. Но по плесени можно в одиночку быстро пробежать. Даже без противогаза, просто зажав нос и рот ладонью. Если же рвануть толпой, то плесень, помимо спор, проникающих в организм через дыхательные пути, начнет выстреливать в воздух микроскопические иглы. Ты даже не заметишь, как такая крошечная иголка, прошив несколько слоев одежды, воткнется в кожу, зато поймешь, что к чему, когда через три-четыре дня плесень попрет у тебя изо всех пор.
– Аномалий нет, – быстро, через плечо глянул на Гупи Муха. – Чисто.
Все верно, детектор не фиксировал аномалий вблизи заброшенного дома. Но это вовсе не означало, что путь свободен. Чем-то не нравился Гупи этот дом с провалившейся крышей и покосившимися стенами. Что-то в нем было не так. А вот что именно, он пока и сам понять не мог.
Стекла в окнах, как и полагается, выбиты. Венцы на углах дома мхом поросли. Обвалившаяся по краю печная труба торчала, будто поднятый большой палец ловящего попутку автостопщика. А попутчик, как известно, мог и маньяком оказаться.
– Ну, чего там у вас? – подал недовольный голос Рикошет. – Почему стоим?
Муха выжидающе смотрел на Гупи. Ждал, что скажет сталкер.
Гупи еще раз обвел взглядом двор.
Крыльцо с провалившимися ступенями и почерневшими от дождей балясинами…
Входная дверь, висящая на одной петле…
Брошенный кем-то давным-давно игрушечный грузовичок. Простенький, из досочек сколоченный. Сейчас такие не делают…
Колодец с чудом уцелевшим воротом…
Вот оно!
Гупи вдруг понял, что его настораживало.
Металлическая рукоятка ворота блестела, словно отполированная. Будто за нее каждый день по нескольку раз брались руками и крутили туда-сюда, то опуская пустое ведро, то снова поднимая водой наполненное.
– Слоник! – окликнул Гупи отмычку. – Поди, загляни в колодец.
– Зачем? – удивился парень.
– Не «зачем», а быстро!
– Давай делай, что говорят! – скомандовал Рикошет.
Заметно хромая, но при этом отчаянно стараясь не показывать, как ему плохо, Слоник подошел к Гупи.
– А автомат?
– Не нужен тебе автомат, – сказал, будто отрубил, сталкер. – Иди вон к тому камню, что впереди, на краю канавы. Видишь?
– Ага, – кивнул Слоник.
– Иди не спеша. Скомандую «назад» – сразу назад бежишь. «Ложись» – на землю падаешь. И не думаешь, а исполняешь. Ясно?
– Ясно.
– Давай!
– А когда дойду?
– Сначала дойди.
Гупи ободряюще хопнул отмычку по плечу.
Слоник медленно пошел вперед.
Шаг. Другой. Третий…
Он шел, безвольно опустив руки, сгорбив спину, глядя не вперед и не по сторонам, а под ноги. Казалось, он уже знал, что предопределено ему судьбой. И, более того, уже смирился с участью жертвы.
Гупи положил ствол автомата на сгиб левой руки. Пальцами правой коснулся висящей на карабине гранаты для подствольника.
Гупи знал это мерзкое ощущение, возникающее в коленках, перед тем, как что-то должно случиться. Как будто сидишь в тесном ящике и страшно хочешь выпрямить ноги. А – некуда.
Что-то должно произойти. Что-то очень нехорошее. Поганое. Что-то непременно случится…
Слоник остановился возле указанного камня и оглянулся.
– Через канаву! – рукой указал направление Гупи.
Прежде, когда эта полузатопленная, заросшая высокой широколистой травой канава отделяла хозяйский двор от дороги, через нее были переброшены мостки. От которых остался только низенький, полусгнивший столбик на другом краю канавы.
Слоник посмотрел на этот столбик. Залянул на дно канавы.
– Я не могу…
– Что значит «не могу»! – рявкнул во всю глотку Рикошет. – Я не знаю такого слова «не могу»!
– Я не могу перепрыгнуть канаву, – спокойно ответил Слоник. – Бок болит.
– Ну, так лезь в нее!
– Нет! – поднял руку Гупи. – Этого делать не стоит.
– А что тогда?
– Надо послать другого.
– Трепло! – махнул рукой Рикошет. – Быстро – к Слонику!
Двумя руками, по-армейски перехватив автомат с откидным прикладом, Трепло затрусил к тому месту, где стоял Слоник.
– Не торопись, – осадил его Гупи.
Трепло с трусцы перешел на быстрый шаг.
– И рюкзак оставь.
– Он мне не мешает.
– Я говорю – оставь.
Трепло остановился, снял с плеч рюкзак и положил его в траву.
– Автомат взять можно?
– Бери, – махнул рукой Гупи.
Он думает, автомат ему поможет.
Нет.
Случись что, спасти его сможет только быстрота реакции и точность исполнения приказов. А автомат при этом будет только мешать. Вот так. Только у Гупи сейчас не было ни малейшего желания объяснять все это отмычке. Это должен был сделать Рикошет, еще до того как все они вышли на маршрут. Не сделал?… Что ж, это его отмычки.
– Мне через канаву? – спросил Трепло.
– Давай, – махнул рукой Гупи.
Трепло без разбега перепрыгнул на другую сторону канавы и настороженно присел на корточки.
– Что? – спросил Гупи.
– А что должно быть? – отозвался Трепло.
– Все нормально?
– Да, вроде…
– Подойди к колодцу… Медленно!
Трепло медленно двинулся вперед. И автомат перед собой выставил, дубина.
Подойдя к колодцу, отмычка протянул руку к барабану ворота.
– Ничего не трогай! – крикнул Гупи.
– Ладно. – Трепло обернулся и дурашливо раскинул руки в стороны. – Да здесь все нормально!
– На колодец смотри!… Назад! Назад!
Трепло начал поворачиваться к колодцу, когда Гупи закричал «Назад!», поэтому, должно быть, он не сразу понял, что означает это слово.
Над устьем колодца поднялось нечто бесформенное и почти прозрачное. Форму неведомой субстанции, а может быть, и существа, можно было определить только по тому, как преломлялся свет, проходя сквозь его тело: в одних местах искажались контуры предметов, ломались прямые линии, в других вспыхивали крошечные радужные пятна, как на растекшейся по луже маслянистой пленке.
Когда Трепло увидал это и понял, что нужно бежать, было уже поздно. Прозрачная, бесформенная масса резко взлетела вверх, метра на три, а затем так же стремительно упала вниз, поймала пытавшегося убежать от нее человека и проглотила, будто гигантская амеба. Трепло был еще жив и даже пытался сопротивляться. Зависнув в полуторах метрах над землей и медленно переворачиваясь кверху ногами, он отчаянно дергал конечностями и даже что-то кричал, но слов его не было слышно. Тогда он надавил на спусковой крючок. Почему-то зеленоватые огоньки вспыхивали на конце ствола его автомата, после чего от дула, как трещинки по стеклу, протягивались прямые линии.
Прозрачная стекловидная субстанция меж тем продолжала вытекать из колодца, заполняя собой двор до канавы, на другом краю которой, будто парализованный, стоял Слоник и смотрел, как, перевернувшись вниз головой, тело его приятеля нырнуло в колодец.
Замерев ненадолго на краю канавы, прозрачная масса – или, все же, существо? – приподняла край, будто волна, готовая выплеснуться на берег, и изогнутым, горбатым мостом перекинулась через оказавшуюся на пути преграду.
– Да какого хрена! – исступленно заорал, не двигаясь с места, Слоник.
– Бежим! – крикнул Гупи и первым рванул вперед.
В какой-то момент он даже Муху обогнал, но «монолитчик» быстро наверстал упущенное.
На бегу Гупи успел заметить примятую траву на месте залегания гравиконцентрата, резко взял влево, перепрыгнул через канаву, пробежал несколько шагов по ее бровке, краем глаза следя, как ползет следом за ним, выбрасывая длинные языки, стекловидная масса, снова прыгнул на другую сторону и едва не свалился, столкнувшись плечами с Гейтсом.
Сзади раздался протяжный вопль. Так мог кричать только человек, у которого живьем вытягивали кишки. Но Гупи даже не оглянулся, чтобы посмотреть, кто это был.
Какого лешего! У мертвецов свои проблемы, а Гупи пока что был жив.
Или ему это только казалось?
Как бы там ни было, Гупи бежал вперед, срывая дыхание, чувствуя, как жжет легкие воздух, кружится голова и ноги не то отрываются от земли, не то заплетаются, будто у пьяного.
Он перепрыгнул через заросший полынью пригорок – чернобыль хренов! – споткнулся, в падении перевернулся через плечо и замер, выставив автомат перед собой.
Спустя пару секунд на него свалился Муха.
Гупи оттолкнул «монолитчика» в сторону и сел на траву.
– Где остальные?
Муха только головой затряс.
Гупи выполз на пригорок и раздвинул стебли полыни.
На дороге, по которой они бежали, лежало расплющенное тело с неестественно вывернутыми конечностями – кто-то все же влетел в гравитационную аномалию. Гупи дотянулся до бинокля. Мертвый лежал лицом вниз. Но, судя по тому, что ни автомата, ни рюкзака рядом с ним не было, это умер Слоник.
Гупи задумчиво почесал щеку.
– Как думаешь, Муха, что лучше, оказаться расплющенным гравитационной аномалией или быть съеденным кровососом?
– Не знаю, – пожал плечами «монолитчик».
– Ну, а сам бы, что выбрал?
Муха задумался.
– Наверное, аномалию. Хлоп – и все! А кровосос, говорят, может своей жертве ноги переломать и бросить, чтобы потом прийти и сожрать.
– Я видел человека, которому удалось выбраться из гравитационной аномалии.
– Серьезно?
– Да. И ты знаешь, он сказал, что предпочел бы кровососа.
– Ну, каждому свое, – философски изрек Муха. – Одного не хватает.
– Что, – оглянулся на Муху Гупи.
– Кроме нас, только пять человек, – Муха постучал пальцем по дисплею. – А должно быть шесть. Не считая Трепла.
– Вон он, шестой, на дороге лежит, – мотнул головой Гупи. – Я, что, тебя просто так про аномалию расспрашиваю?
– Кто?
– Похоже, что Слоник.
– Ясно, – Муха сделал отметку в памяти ПДА.
– А остальные где?
– Рядом ползают… Я обозначу здесь место сбора?
– Обозначай…
Муха ввел данные в ПДА и отослал информацию по заранее отмеченным адресам.
– А что это было?
– Что именно?
– Ну, та штука, что Трепло схватила.
– Понятия не имею.
– Я никогда прежде даже не слышал о такой.
Последнюю реплику Мухи Гупи оставил без ответа. Мало ли, кто о чем не слышал. В Зоне всякого дерьма полно. И если ты о нем не слышал, это еще не значит, что вляпаться в него тебе не суждено.
Сталкер внимательно осмотрел местность. Нигде не было видно даже следов выбравшейся из колодца стекловидной субстанции. А вот кровососа одного он приметил. Тварь сидела в заросшей кустами яме, неподалеку от брошенного дома, и, вроде как, тоже проводила рекогносцировку.
Сзади зашуршали кусты.
Гупи резко развернулся, вскинул автомат.
– Свои…
Из кустов выползли Рикошет и Фондю. Через несколько минут появился Вервольф и почти сразу за ним – Шрек.
– Какого лешего, Гупи!… – заорал на сталкера Рикошет.
Он не понимал, что произошло, но, по сложившейся привычке, первым делом собирался назначить ответственного за случившееся.
– Заткнись, – не отрываясь от бинокля приглушенно буркнул Гупи.
– Ч-ии-иво?! – Рикошет набычился и положил руку на автомат.
– Кровососа живого когда-нибудь видел? – спросил Гупи у Мухи.
«Монолитчик» отрицательно затряс головой.
Гупи знаком велел ему лечь рядом и взять в руки бинокль.
– Смотри, – осторожно раздвинув траву, Гупи указал направление. – Вон там… За изгородью…
– Не… Не вижу… Где?
– А я вижу, – полушепотом произнес Гейтс. – Серо-зеленый такой… Блестящий, будто мокрый.
– Он самый, – кивнул Гупи. – Смотри, Муха, внимательнее. За изгородью, где кусты… Рядом с тем местом, где Слоник в аномалию влез.
– А, вижу! – обрадовался Муха.
– Тихо, – шикнул на него Гупи. – Кровосос, он тоже не глухой. Этот сейчас делом занят. Но где-то неподалеку другой бродит.
– А чем этот занят? – шепотом спросил Фондю.
– Обедать собирается.
Кровосос медленно, пригибаясь так, что щупальцы, окольцовывающие рот, едва не волочились по земле, выбрался из кустов на открытое место. Замер. Быстро, настороженно осмотрелся по сторонам.
– Как? – глянул на Шрека Гупи. – Тот, которого мы ночью встретили?
Вояка с сомнением прикусил губу.
– Нет… Тот, вроде, покрупнее был.
– И мне так показалось, – согласился Гупи.
Привстав на полусогнутые ноги, кровосос сделал плавный, скользящий шаг по направлению к раздавленному гравиконцентратом трупу отмычки. Затем – еще один. Снова быстрый взгляд по сторонам.
– Чего он боится? – тихо спросил Шрек.
– Конкурента, – ответил Гупи. – Кровососы работают в паре, только когда жертву загоняют. А после – каждый сам за себя.
Кровосос быстро сделал еще два шага вперед и, оказавшись рядом с трупом, протянул длиннопалую лапу, собираясь схватить его за ногу.
Гупи показалось, что даже на расстоянии, отделявшем его от кровососа, он услыхал хруст сломавшейся кости, когда лапа кровососа, угодив в искаженное гравитационное поле, изогнулась под прямым углом. Кровосос взвыл от боли и, прижимая сломанную лапу к груди, кинулся в кусты.
– Во, дурила-то, – сдавленно хохотнул Фондю.
– Молодой еще, – уточнил Гупи. – Поэтому – глупый. В другой раз он уже не полезет в гравитационную ловушку. Кровососы быстро учатся, им не надо одно и то же по нескольку раз повторять.
– Ладно, полюбовались и – будет. – Рикошет по-деловому поднялся на ноги, поправил на плече лямку рюкзака. – Дальше идти пора. И без того задержались.
Гупи насмешливо посмотрел на «монолитчика», но ничего говорить не стал. Хотя мог бы.
За него сказал Муха.
– Мы потеряли двоих, – не совсем то, что собирался сказать Гупи, но все же, в тему.
– Слоник и без того был уже не жилец, – не глядя на Муху, ответил Рикошет.
– Как это? – удивился Фондю.
– А вот так, – зло оскалился «монолитчик». – Есть такое слово – «не жилец». Понятно? – Дабы не провоцировать новый приступ злобы, отмычка быстро кивнул. – А Трепло к колодцу отправил Гупи. – Рикошет нашел взглядом сталкера. – Какого хрена?
– А ты хотел, чтобы нас всех накрыло? – криво усмехнулся Гупи. – Разом?
– Может, и не накрыло бы, – отведя взгляд в сторону, буркнул Рикошет. – Может, мимо прошли бы.
– Может, – не то согласился, не то передразнил Гупи.
– А та штука, из колодца, это что было? – спросил у Гупи Билл Гейтс.
– А черт ее знает, – пожал плечами сталкер. – Знаешь, поговорка такая есть: «Чем дальше в Зону, тем страньше». Погоди, еще и не такое увидишь. Будет что детям рассказать… Если они у тебя, конечно, будут.
Оставшись без вожака, стая слепых собак утратила былую слаженность и непредсказуемость действий. Да и от пуль они уворачивались уже не так ловко. Какое-то время собаки еще кидались на бруствер окопа, но, потеряв большую часть стаи, оставшиеся в живых, разбежались.
– Гупи, с тебя новая куртка, – объявил Вервольф, едва только сталкер скатился на дно окопа.
– С какого?… – удивился Гупи.
– Обоссала меня твоя псина.
– Это почему же моя?
– Потому что ты велел мне ее держать.
– А я-то думаю, что так воняет? – хохотнул Муха.
– Видно, плохо ты ее держал, – сказал Гупи.
– Неуверенно, – добавил Рикошет.
– Когда дойдем до Монолита… – начал Гейтс, явно собираясь пошутить.
Но Муха в темноте ударил его пяткой в коленку, и американец умолк.
– Разве мы идем к Монолиту? – спросил удивленный Фондю.
– Это присказка такая, – быстро ответил Рикошет. – Сталкерская.
– Мы кровососа подстрелили, – гордо сообщил Шрек, очень к месту сменив тему.
– Серьезно? – удивился Муха.
– Точно, – подтвердил Гупи. – Еле отбились от гада.
– А к нам сюда он не приползет, когда очухается?
– Нет. Кровосос – тварь умная. Он понимает, что нас здесь много и оружие у нас есть. Он завтречка на нас охоту начнет, когда мы сами из окопчика выберемся.
– И что же нам завтра делать? – растерянно произнес Слоник.
– Завтра и поглядим, – Гупи поплотнее задернул полы маскхалата.
Ночь была нехолодная, но сырая, промозглая. Сидеть в такую ночь на мокрой земле, да под открытым небом, – удовольствие на два с минусом.
В окопе воцарила тишина. То ли говорить было не о чем, то ли просто не хотелось. Гупи, так точно, хотел лишь дождаться рассвета. А перед рассветом немного покемарить.
– Чья сейчас очередь дежурить? – спросил Рикошет.
– Моя, – ответил Гупи. – Со мной – Шрек и Фондю.
– Так чего ж мы все сидим?
– А я почем знаю, – усмехнулся Гупи. – Слоник, отдай Шреку автомат. А то у него кровосос винтовку отобрал.
До утра все было тихо. Только собачьей мочой сильно воняло.
Время от времени появлялись бродячие зомби. Если какой из них особо настойчиво лез в окоп – получал прикладом по черепу. Три плоти ходили кругами, то приближаясь к окопу, то снова убегая. В конце концов одна из них пропала – Гупи только визг услыхал. То ли кровосос ее прихватил, то ли зомби кучей навалились.
Шрек сидел молча на своем месте и сосредоточенно наблюдал за вверенным ему участком – сказывалась армейская выучка. Фондю начал было приставать к сталкеру с дурацкими вопросами – как черный пес управляет слепыми псами? можно ли в одиночку справиться с кровососом? зачем зомби жрут, ежели у них все внутренности сгнили? Но Гупи велел ему заткнуться. Ему самому было о чем подумать.
Кровосос, объявившийся поблизости от окопчика, спутал все его планы. Гупи рассчитывал утречком, как только рассветет, смотаться от этих сумасшедших. Он намеренно назначил Муху в третью смену – насколько Гупи успел понять «монолитчика», тот не будет возражать, когда проснувшийся раньше остальных сталкер вылезет из окопа, чтобы нужду справить. А если и почует измену, все равно стрелять в спину не станет. Пока Муха растолкает сонных Рикошета с Вервольфом, пока объяснит им, что к чему, – Гупи уже далеко уйдет. Автомат он, естественно, с собой прихватит – это ж Зона, здесь даже писают с оружием в руках и со снятым предохранителем. В жилетных кармашках у Гупи имелось шесть запасных обойм. Еще два пистолета с дополнительными обоймами и пять гранат – три противопехотные и две нелетальные. Пакет сухпайка, чудо-инъектор, что он у Стивена умыкнул, баллончик с антисептическим и анестезирующим спреем «Зум» и прочую необходимую в дороге мелочь Гупи успел незаметно рассовать по карманам. Рюкзак и контейнеры с бирюльками придется этим волкам оставить – жалко, конечно, но жизнь дороже. Добравшись до схрона на Янтаре, Гупи экипируется как следует – Рикошет со своими дружками не нашли все сталкерские заначки, – и двинет в бар Крыса. Явится он туда без бирюлек, зато посмешит ребят историей о безумцах, отправившихся на поиски Монолита. А может, кому и карту, что в памяти накрепко отпечаталась, толкнуть удастся. Дураков-то в мире полно. В Зоне их, понятное дело, меньше. Просто потому, что дураки здесь недолго живут. Но все равно встречаются.
Вот такой замечательный план был у Гупи.
Теперь же, когда поблизости бродил кровосос, от плана остались только воспоминания. Кровосос был хитер. Кровосос был коварен. И, сверх того, он был зол на ранивших его людей. К утру он полностью восстановит силы и, не раздумывая, нападет на брошенного всеми одиночку – ему ведь не объяснишь, что Гупи сам решил от всех сбежать. А отбиться от кровососа, имея только автомат и пару боевых гранат – задача почти нереальная. Единственный вариант – завести его в ловушку и, не дав опомниться, добить. Но Гупи здешних мест не знал, и подходящей ловушки на примете у него не было.
Так и не придумав выход из создавшейся ситуации, Гупи сдал дежурство Мухе, завернулся в маскхалат, улегся поплотнее к стенке и моментально заснул. Была у него такая замечательная особенность – когда появлялась возможность поспать, он все проблемы и заботы из головы выкидывал. Как будто и не было их. И спал после этого, как младенец, легко и без сновидений.
Его разбудил усилившийся дождик. Противный, холодный – аж скулы сводило. Если бы не тучи, плотной, сплошной пеленой затянувшие небо, было бы уже светло. А так лишь серый сумрак плыл над землей.
Помимо дежурных, не спал только Вервольф. «Грешник» сидел у стенки окопа, поджав под себя ноги, и, пряча в кулак, смолил сигарету.
Гупи закинул автомат за спину и вылез из окопа.
Черт, как же ему хотелось сейчас нырнуть под ветки изуродованных Зоной вишневых деревьев и рвануть к перелеску! И окажись на месте Гупи менее опытный сталкер, он так бы и поступил. Ведь даже погода была на его стороне! Но кровосос – тварь поганая! – сидел где-то неподалеку и ждал. Гупи ни секунды в этом не сомневался. Хотя детектор жизненных форм монстра не фиксировал. Но Гупи знал, что этот урод здесь! Он будто запах его чувствовал. А потому, справив нужду, Гупи вернулся в окоп.
– Не пора остальных будить? – спросил его Муха.
– Погоди малость, – Гупи посмотрел на часы. – Еще с полчасика. Пусть как следует рассветет.
– А может, и распогодится заодно, – недовольно буркнул Вервольф.
Гупи тоже не нравился дождь. Но поскольку на сей процесс он никак повлиять не мог, то принимал дождь как должное. Льет себе – и пусть льет. Когда-нибудь да перестанет.
Гупи достал из рюкзака банку саморазогревающихся консервов – кролик с рисом и сладким перцем – и дернул за кольцо на крышке. Выждав, как полагалось, минуту, сталкер снял крышку и достал из кармана ложку.
В отличие от большинства взрослого населения, Гупи нравилась консервированная пища. Может, потому, что он вообще ничего не понимал в хорошей еде. Ел без особого разбора что под руку подворачивалось. И только удивлялся, когда слышал от других, что от еды можно еще и удовольствие получать. Вот кофе – это да! Но сейчас для кофе не время. Да и не место. От Вервольфа так разило собачьей мочой, что даже запах свежесваренного кофе вряд ли перебил бы эту вонь.
До блеска выскоблив консервную банку изнутри, Гупи кинул ее за бруствер. Вытер ложку носовым платком – не очень чистым, зато своим, – и спрятал в карман рюкзака.
– Ну, как? – покосился на сталкера Вервольф.
– Нормально, – ответил Гупи, хотя и не понял, что именно имел в виду «грешник».
Проснулся Рикошет. И первым делом принялся распихивать отмычек. Из-за поднятого им шума проснулись и американцы. Но ежели вояки выглядели хоть куда, то отмычки – хуже некуда.
У Трепла воспалилась и начала гноиться прокушенная зомби щека. Да так, что бедняга даже есть не мог. С трудом высосал из пакетика жидкий мясной концентрат.
– Ты вчера антисептиком рану обработал? – спросил у отмычки Муха.
– Да, – не глядя на «монолитчика», кивнул тот.
Муха подошел к Треплу, подцепил ногтем пленку биоклея на его раненой щеке и резко дернул. Трепло заорал, будто ему зубы пассатижами рвали. Из-под сорванной пленки потек гной.
– Врешь, зараза, – зло процедил сквозь зубы Муха и не сильно, но больно ударил отмычку носком ноги по голени.
Трепло снова завыл от боли.
– Сдохнуть хочешь, придурок?
– Нет… Нет… – испуганно затряс головой Трепло, решивший, должно быть, что «монолитчик» его прямо сейчас и пристрелит. – Я не успел… Честное слово, просто не успел… Думал, и так все заживет…
– Фондю, займись-ка приятелем, – Муха кинул отмычке аптечку. – Обработай все раны как следует и зашей. А будет скулить, врежь по носу. Морда у него от этого уродливее не сделается.
Хуже обстояли дела у Слоника. Парень старался не показывать, как ему плохо, но все и без того было ясно. Поднимался он медленно, скрипя зубами и держась руками за бок. А когда ему понадобилось вылезти из окопа, то без помощи приятелей не обошлось. Стычка с кабаном не прошла для Слоника даром – два, а то и три ребра у парня были сломаны. А поглядев на то, как отмычка ходит, морщась и припадая на левую ногу, Гупи понял, что далеко он с разбитым коленом не уйдет.
Заметив, что Гупи наблюдает за Слоником, Рикошет подсел к сталкеру и тихо спросил.
– Ну, что скажешь?
– Ты планируешь сегодня добраться до окраины Дэд-Сити? – спросил в ответ Гупи.
– Точно, – кивнул Рикошет. – Отсидимся в подвале на окраине, а часа за два до рассвета рванем напрямки через город.
– А снайперы?
– Под утро даже снайперы дремать начинают. Если повезет…
– А если нет? – перебил, не дослушав, Гупи.
Взгляд Рикошета сделался холодным и серым, будто ноготь мертвеца.
– Что ты думаешь о Слонике?
– С ним мы и к утру до Дэд-Сити не дотопаем.
– Точно, – кивнул Рикошет. Как будто Гупи требовалось его согласие. – И что ты предлагаешь?
– Я? – демонстративно удивился Гупи. – Если бы я вел группу, я бы повернул назад.
– Из-за отмычки?
– Потому что не вижу смысла в движении вперед.
– Ну, это не тебе решать.
– Ну, так и иди к черту.
Усмешка, будто трещина на льду, рассекла лицо Гупи наискосок.
– Я спросил, что ты думаешь о Слонике? – напомнил Рикошет.
– Это твоя отмычка.
– Теперь и твоя тоже, – Рикошет сделал паузу. – Если ты идешь вместе с нами.
– А у меня есть выбор? – искоса глянул на «монолитчика» Гупи.
– Нет.
– Тогда от Слоника нужно избавиться.
– Как?
– Это уж тебе решать.
Рикошет быстро и незаметно глянул на Слоника.
– Назад он один не дойдет…
Гупи подождал. Но Рикошет, видно, решил, что неоконченная фраза звучит более внушительно и весомо.
– Ну, тогда пристрели его, – посоветовал Гупи.
– Почему я? – возмущенно прошипел Рикошет.
– А кто? Ты – старший, тебе и ствол в руки.
– Нельзя нам брать его с собой.
– Согласен. Дальше что?
Рикошет погладил мокрую коленку.
– Надо как-то этот вопрос решать.
– Ладно, не напрягайся, – усмехнулся Гупи. – Просто, когда дальше пойдем, поставь Слоника в конец колонны. Принесем жертву Черному сталкеру.
– В каком смысле? – не понял Рикошет.
– Кровосос, которого мы со Шреком ночью видели, наверняка за нами увяжется. С таким попутчиком хлопот не оберешься. А так, если Слоника утащит, глядишь, и успокоится.
– Ну, ты, Гупи, и голова! – восхищенно вскинул брови Рикошет. – Я бы до такого не додумался!
Он произнес это так громко, что все посмотрели в его сторону.
«Монолитчик» сделал успокаивающий жест рукой – все, мол, нормально.
– Поэтому-то я по Зоне хожу, а ты в своем тренировочном лагере сидишь, – усмехнулся сталкер. – В Зоне всякую вещь, даже ту, что на первый взгляд никчемной кажется, нужно с умом использовать.
Откинув маскировочную сетку, Гупи поднялся во весь рост и посмотрел по сторонам. В пяти шагах от бруствера, опершись согнутыми руками о голые коленки, сидел зомби в драной гражданской одежде и с тоской смотрел на сталкера. Гупи наклонился, вытянул из рюкзака полпачки галет и кинул зомби.
– На, похрусти!
Зомби схватил упаковку и принялся крутить ее в руках, соображая, как бы добраться до содержимого.
– Тебе нравятся зомби? – спросил, посмотрев на мертвяка, Шрек.
Гупи не нравились зомби. Но он испытывал к ним странное, болезненное сострадание. Почему? Об этом Гупи никому не рассказывал.
– Вот доберемся до Дэд-Сити, там этих зомби столько, что стреляй – не хочу, – сказал Гупи.
И сам удивился. Из его слов следовало, что он вместе со всеми идет в Дэд-Сити.
А что? Конечно же, идет.
Можно подумать, кто-нибудь его отпустит.
Дэд-Сити был для Гупи точкой невозврата. Оттуда он еще мог один, рассчитывая лишь на собственные ресурсы, добраться до знакомых мест. После – уже нет. После у него останется только одна дорога – вместе со всеми к Монолиту. А там слезно просить эту черную громадину, чтобы она вернула его назад, в бар Крыса. Ну, и если нетрудно, пусть еще контейнеры всякими разными бирюльками набьет. Но для начала – кофе. Настоящего, крепкого, свежесваренного кофе. Ему ведь это, наверное, ничего не стоит.
Гупи усмехнулся глупым мыслям.
– Почему зомби собираются в Дэд-Сити? – спросил Шрек.
Тем временем мертвяк, которому Гупи кинул галету, вытянул одну штуку из пачки. Но пальцы его были настолько неловкими, что галета разломилась на несколько кусочков, упавших на землю. Зомби принялся щепотью собирать кусочки галеты с мокрой земли и вместе с грязью запихивать в рот.
– Кто их знает, – пожал плечами Гупи. – Может быть, на них «дятел» воздействует?
– Дятел? – непонимающе переспросил Шрек.
– Так называют радар, работающий в Ржавом лесу, – объяснил Гупи.
– Для чего нужны эти радары?
– Кто бы мне объяснил, – усмехнулся Гупи. – Говорят, это какие-то секретные военные разработки.
– И они до сих пор работают?
– Выходит, что так… На Янтаре радар точно людей по башке бьет.
– Янтарь, Ржавый лес… Сколько всего радаров в Зоне?
– Есть еще один, в районе атомной станции.
– Может быть, это защита? – задумчиво произнес Шрек.
– От кого? – не понял Гупи.
– От таких, как мы, кто хочет до Монолита добраться.
– Да ну тебя, Шрек, – кисло скривился Гупи. – Я думал, ты поумнее других будешь. А по-твоему выходит, что Монолит тоже военные создали. Так, что ли?… Изобрели машину, исполняющую желания, и ничего лучше не придумали, как только засунуть ее на территорию взорвавшейся атомной станции!
Шрек озадаченно потер пальцем переносицу.
– Вот именно! – показал ему палец Гупи. – Подумай над этим как следует!
– Эй, Гупи! – окликнул сталкера Рикошет. – Хорош мне бойцов разлагать!
– Да ну вас к черту! – раздраженно махнул рукой сталкер. И зло, витиевато выругался в довесок.
Рикошет дал команду вылезать из окопа и строиться.
Гейтс выдал всем противорадиационные пилюли. У Гупи свои имелись, но он и от дармовой отказываться не стал.
Место впереди колонны, как и накануне, занял Муха. Следом за ним Рикошет поставил Трепло с перекошенной рожей. За ним – Гупи. А сам встал позади сталкера. Гупи так и не понял, то ли «монолитчик» не доверяет ему и хочет все время держать на прицеле, то ли решил, что сталкер-одиночка может оказаться полезен как помощник проводника. Замыкали колонну Фондю, Вервольф и отчаянно хромающий Слоник.
Шедший последним, Слоник изо всех сил старался не отставать. Зубы его были крепко стиснуты, глаза прищурены, на висках выступал пот; глядя на отмычку, можно было представить себе, насколько ему больно. Перед выходом Муха хотел сделать Слонику инъекцию тетракордона, но Рикошет запретил, сославшись на наркотический эффект обезболивающего. На самом же деле он решил, что не стоит переводить дорогостоящее лекарство на смертника. Исходя из тех же соображений, а вовсе не движимый заботой о ближнем, Рикошет велел двум другим отмычкам и воякам перераспределить между собой груз, что тащил Слоник. А автомат Слоника так и остался с ночи у Шрека.
Муха оглянулся на Гупи и показал ДЖФ.
Сталкер глянул на дисплей своего детектора.
А вот и объявился старый знакомый! И не один, а приятеля с собой приволок. Это уже плохо. Один кровосос мог бы удовольствоваться одной жертвой. Двое будут преследовать отряд, выхватывая людей одного за другим. Кровососы вообще очень здорово работают в паре – пока один, имитируя атаку, отвлекает на себя внимание, другой в режиме невидимости хватает намеченную жертву и сворачивает ей шею. Или ломает позвоночник. Нужно было срочно что-то придумать, чтобы отделаться от этих тварей, иначе очень скоро от отряда мало что останется.
Муха заложил широкую петлю, чтобы обогнуть скопление аномалий, среди которых искрили, переливались радужными цветами сразу четыре «Разрядника», и вывел группу к заброшенному хутору. От изгороди, некогда отделявшей хозяйский огород от невозделанных земель, осталось только несколько покосившихся столбиков. Дом с провалившейся крышей смотрел на путников тремя большими окнами с выбитыми стеклами. Рядом чернел сруб колодца с чудом сохранившимся воротом.
– Хутор лучше стороной обойти, – посоветовал Мухе Гупи.
– Тогда придется назад возвращаться, – возразил тот.
В самом деле, свернуть было некуда. Слева тянулись заросли кустов, в человеческий рост высотою, затянутые странной голубоватой паутиной. Справа детектор фиксировал ползучую плесень. Если бы пришлось выбирать, Гупи предпочел бы плесень – с ней ему уже приходилось сталкиваться. А вот паутину, что налипла на ветки кустов, сталкер видел впервые. Но по плесени можно в одиночку быстро пробежать. Даже без противогаза, просто зажав нос и рот ладонью. Если же рвануть толпой, то плесень, помимо спор, проникающих в организм через дыхательные пути, начнет выстреливать в воздух микроскопические иглы. Ты даже не заметишь, как такая крошечная иголка, прошив несколько слоев одежды, воткнется в кожу, зато поймешь, что к чему, когда через три-четыре дня плесень попрет у тебя изо всех пор.
– Аномалий нет, – быстро, через плечо глянул на Гупи Муха. – Чисто.
Все верно, детектор не фиксировал аномалий вблизи заброшенного дома. Но это вовсе не означало, что путь свободен. Чем-то не нравился Гупи этот дом с провалившейся крышей и покосившимися стенами. Что-то в нем было не так. А вот что именно, он пока и сам понять не мог.
Стекла в окнах, как и полагается, выбиты. Венцы на углах дома мхом поросли. Обвалившаяся по краю печная труба торчала, будто поднятый большой палец ловящего попутку автостопщика. А попутчик, как известно, мог и маньяком оказаться.
– Ну, чего там у вас? – подал недовольный голос Рикошет. – Почему стоим?
Муха выжидающе смотрел на Гупи. Ждал, что скажет сталкер.
Гупи еще раз обвел взглядом двор.
Крыльцо с провалившимися ступенями и почерневшими от дождей балясинами…
Входная дверь, висящая на одной петле…
Брошенный кем-то давным-давно игрушечный грузовичок. Простенький, из досочек сколоченный. Сейчас такие не делают…
Колодец с чудом уцелевшим воротом…
Вот оно!
Гупи вдруг понял, что его настораживало.
Металлическая рукоятка ворота блестела, словно отполированная. Будто за нее каждый день по нескольку раз брались руками и крутили туда-сюда, то опуская пустое ведро, то снова поднимая водой наполненное.
– Слоник! – окликнул Гупи отмычку. – Поди, загляни в колодец.
– Зачем? – удивился парень.
– Не «зачем», а быстро!
– Давай делай, что говорят! – скомандовал Рикошет.
Заметно хромая, но при этом отчаянно стараясь не показывать, как ему плохо, Слоник подошел к Гупи.
– А автомат?
– Не нужен тебе автомат, – сказал, будто отрубил, сталкер. – Иди вон к тому камню, что впереди, на краю канавы. Видишь?
– Ага, – кивнул Слоник.
– Иди не спеша. Скомандую «назад» – сразу назад бежишь. «Ложись» – на землю падаешь. И не думаешь, а исполняешь. Ясно?
– Ясно.
– Давай!
– А когда дойду?
– Сначала дойди.
Гупи ободряюще хопнул отмычку по плечу.
Слоник медленно пошел вперед.
Шаг. Другой. Третий…
Он шел, безвольно опустив руки, сгорбив спину, глядя не вперед и не по сторонам, а под ноги. Казалось, он уже знал, что предопределено ему судьбой. И, более того, уже смирился с участью жертвы.
Гупи положил ствол автомата на сгиб левой руки. Пальцами правой коснулся висящей на карабине гранаты для подствольника.
Гупи знал это мерзкое ощущение, возникающее в коленках, перед тем, как что-то должно случиться. Как будто сидишь в тесном ящике и страшно хочешь выпрямить ноги. А – некуда.
Что-то должно произойти. Что-то очень нехорошее. Поганое. Что-то непременно случится…
Слоник остановился возле указанного камня и оглянулся.
– Через канаву! – рукой указал направление Гупи.
Прежде, когда эта полузатопленная, заросшая высокой широколистой травой канава отделяла хозяйский двор от дороги, через нее были переброшены мостки. От которых остался только низенький, полусгнивший столбик на другом краю канавы.
Слоник посмотрел на этот столбик. Залянул на дно канавы.
– Я не могу…
– Что значит «не могу»! – рявкнул во всю глотку Рикошет. – Я не знаю такого слова «не могу»!
– Я не могу перепрыгнуть канаву, – спокойно ответил Слоник. – Бок болит.
– Ну, так лезь в нее!
– Нет! – поднял руку Гупи. – Этого делать не стоит.
– А что тогда?
– Надо послать другого.
– Трепло! – махнул рукой Рикошет. – Быстро – к Слонику!
Двумя руками, по-армейски перехватив автомат с откидным прикладом, Трепло затрусил к тому месту, где стоял Слоник.
– Не торопись, – осадил его Гупи.
Трепло с трусцы перешел на быстрый шаг.
– И рюкзак оставь.
– Он мне не мешает.
– Я говорю – оставь.
Трепло остановился, снял с плеч рюкзак и положил его в траву.
– Автомат взять можно?
– Бери, – махнул рукой Гупи.
Он думает, автомат ему поможет.
Нет.
Случись что, спасти его сможет только быстрота реакции и точность исполнения приказов. А автомат при этом будет только мешать. Вот так. Только у Гупи сейчас не было ни малейшего желания объяснять все это отмычке. Это должен был сделать Рикошет, еще до того как все они вышли на маршрут. Не сделал?… Что ж, это его отмычки.
– Мне через канаву? – спросил Трепло.
– Давай, – махнул рукой Гупи.
Трепло без разбега перепрыгнул на другую сторону канавы и настороженно присел на корточки.
– Что? – спросил Гупи.
– А что должно быть? – отозвался Трепло.
– Все нормально?
– Да, вроде…
– Подойди к колодцу… Медленно!
Трепло медленно двинулся вперед. И автомат перед собой выставил, дубина.
Подойдя к колодцу, отмычка протянул руку к барабану ворота.
– Ничего не трогай! – крикнул Гупи.
– Ладно. – Трепло обернулся и дурашливо раскинул руки в стороны. – Да здесь все нормально!
– На колодец смотри!… Назад! Назад!
Трепло начал поворачиваться к колодцу, когда Гупи закричал «Назад!», поэтому, должно быть, он не сразу понял, что означает это слово.
Над устьем колодца поднялось нечто бесформенное и почти прозрачное. Форму неведомой субстанции, а может быть, и существа, можно было определить только по тому, как преломлялся свет, проходя сквозь его тело: в одних местах искажались контуры предметов, ломались прямые линии, в других вспыхивали крошечные радужные пятна, как на растекшейся по луже маслянистой пленке.
Когда Трепло увидал это и понял, что нужно бежать, было уже поздно. Прозрачная, бесформенная масса резко взлетела вверх, метра на три, а затем так же стремительно упала вниз, поймала пытавшегося убежать от нее человека и проглотила, будто гигантская амеба. Трепло был еще жив и даже пытался сопротивляться. Зависнув в полуторах метрах над землей и медленно переворачиваясь кверху ногами, он отчаянно дергал конечностями и даже что-то кричал, но слов его не было слышно. Тогда он надавил на спусковой крючок. Почему-то зеленоватые огоньки вспыхивали на конце ствола его автомата, после чего от дула, как трещинки по стеклу, протягивались прямые линии.
Прозрачная стекловидная субстанция меж тем продолжала вытекать из колодца, заполняя собой двор до канавы, на другом краю которой, будто парализованный, стоял Слоник и смотрел, как, перевернувшись вниз головой, тело его приятеля нырнуло в колодец.
Замерев ненадолго на краю канавы, прозрачная масса – или, все же, существо? – приподняла край, будто волна, готовая выплеснуться на берег, и изогнутым, горбатым мостом перекинулась через оказавшуюся на пути преграду.
– Да какого хрена! – исступленно заорал, не двигаясь с места, Слоник.
– Бежим! – крикнул Гупи и первым рванул вперед.
В какой-то момент он даже Муху обогнал, но «монолитчик» быстро наверстал упущенное.
На бегу Гупи успел заметить примятую траву на месте залегания гравиконцентрата, резко взял влево, перепрыгнул через канаву, пробежал несколько шагов по ее бровке, краем глаза следя, как ползет следом за ним, выбрасывая длинные языки, стекловидная масса, снова прыгнул на другую сторону и едва не свалился, столкнувшись плечами с Гейтсом.
Сзади раздался протяжный вопль. Так мог кричать только человек, у которого живьем вытягивали кишки. Но Гупи даже не оглянулся, чтобы посмотреть, кто это был.
Какого лешего! У мертвецов свои проблемы, а Гупи пока что был жив.
Или ему это только казалось?
Как бы там ни было, Гупи бежал вперед, срывая дыхание, чувствуя, как жжет легкие воздух, кружится голова и ноги не то отрываются от земли, не то заплетаются, будто у пьяного.
Он перепрыгнул через заросший полынью пригорок – чернобыль хренов! – споткнулся, в падении перевернулся через плечо и замер, выставив автомат перед собой.
Спустя пару секунд на него свалился Муха.
Гупи оттолкнул «монолитчика» в сторону и сел на траву.
– Где остальные?
Муха только головой затряс.
Гупи выполз на пригорок и раздвинул стебли полыни.
На дороге, по которой они бежали, лежало расплющенное тело с неестественно вывернутыми конечностями – кто-то все же влетел в гравитационную аномалию. Гупи дотянулся до бинокля. Мертвый лежал лицом вниз. Но, судя по тому, что ни автомата, ни рюкзака рядом с ним не было, это умер Слоник.
Гупи задумчиво почесал щеку.
– Как думаешь, Муха, что лучше, оказаться расплющенным гравитационной аномалией или быть съеденным кровососом?
– Не знаю, – пожал плечами «монолитчик».
– Ну, а сам бы, что выбрал?
Муха задумался.
– Наверное, аномалию. Хлоп – и все! А кровосос, говорят, может своей жертве ноги переломать и бросить, чтобы потом прийти и сожрать.
– Я видел человека, которому удалось выбраться из гравитационной аномалии.
– Серьезно?
– Да. И ты знаешь, он сказал, что предпочел бы кровососа.
– Ну, каждому свое, – философски изрек Муха. – Одного не хватает.
– Что, – оглянулся на Муху Гупи.
– Кроме нас, только пять человек, – Муха постучал пальцем по дисплею. – А должно быть шесть. Не считая Трепла.
– Вон он, шестой, на дороге лежит, – мотнул головой Гупи. – Я, что, тебя просто так про аномалию расспрашиваю?
– Кто?
– Похоже, что Слоник.
– Ясно, – Муха сделал отметку в памяти ПДА.
– А остальные где?
– Рядом ползают… Я обозначу здесь место сбора?
– Обозначай…
Муха ввел данные в ПДА и отослал информацию по заранее отмеченным адресам.
– А что это было?
– Что именно?
– Ну, та штука, что Трепло схватила.
– Понятия не имею.
– Я никогда прежде даже не слышал о такой.
Последнюю реплику Мухи Гупи оставил без ответа. Мало ли, кто о чем не слышал. В Зоне всякого дерьма полно. И если ты о нем не слышал, это еще не значит, что вляпаться в него тебе не суждено.
Сталкер внимательно осмотрел местность. Нигде не было видно даже следов выбравшейся из колодца стекловидной субстанции. А вот кровососа одного он приметил. Тварь сидела в заросшей кустами яме, неподалеку от брошенного дома, и, вроде как, тоже проводила рекогносцировку.
Сзади зашуршали кусты.
Гупи резко развернулся, вскинул автомат.
– Свои…
Из кустов выползли Рикошет и Фондю. Через несколько минут появился Вервольф и почти сразу за ним – Шрек.
– Какого лешего, Гупи!… – заорал на сталкера Рикошет.
Он не понимал, что произошло, но, по сложившейся привычке, первым делом собирался назначить ответственного за случившееся.
– Заткнись, – не отрываясь от бинокля приглушенно буркнул Гупи.
– Ч-ии-иво?! – Рикошет набычился и положил руку на автомат.
– Кровососа живого когда-нибудь видел? – спросил Гупи у Мухи.
«Монолитчик» отрицательно затряс головой.
Гупи знаком велел ему лечь рядом и взять в руки бинокль.
– Смотри, – осторожно раздвинув траву, Гупи указал направление. – Вон там… За изгородью…
– Не… Не вижу… Где?
– А я вижу, – полушепотом произнес Гейтс. – Серо-зеленый такой… Блестящий, будто мокрый.
– Он самый, – кивнул Гупи. – Смотри, Муха, внимательнее. За изгородью, где кусты… Рядом с тем местом, где Слоник в аномалию влез.
– А, вижу! – обрадовался Муха.
– Тихо, – шикнул на него Гупи. – Кровосос, он тоже не глухой. Этот сейчас делом занят. Но где-то неподалеку другой бродит.
– А чем этот занят? – шепотом спросил Фондю.
– Обедать собирается.
Кровосос медленно, пригибаясь так, что щупальцы, окольцовывающие рот, едва не волочились по земле, выбрался из кустов на открытое место. Замер. Быстро, настороженно осмотрелся по сторонам.
– Как? – глянул на Шрека Гупи. – Тот, которого мы ночью встретили?
Вояка с сомнением прикусил губу.
– Нет… Тот, вроде, покрупнее был.
– И мне так показалось, – согласился Гупи.
Привстав на полусогнутые ноги, кровосос сделал плавный, скользящий шаг по направлению к раздавленному гравиконцентратом трупу отмычки. Затем – еще один. Снова быстрый взгляд по сторонам.
– Чего он боится? – тихо спросил Шрек.
– Конкурента, – ответил Гупи. – Кровососы работают в паре, только когда жертву загоняют. А после – каждый сам за себя.
Кровосос быстро сделал еще два шага вперед и, оказавшись рядом с трупом, протянул длиннопалую лапу, собираясь схватить его за ногу.
Гупи показалось, что даже на расстоянии, отделявшем его от кровососа, он услыхал хруст сломавшейся кости, когда лапа кровососа, угодив в искаженное гравитационное поле, изогнулась под прямым углом. Кровосос взвыл от боли и, прижимая сломанную лапу к груди, кинулся в кусты.
– Во, дурила-то, – сдавленно хохотнул Фондю.
– Молодой еще, – уточнил Гупи. – Поэтому – глупый. В другой раз он уже не полезет в гравитационную ловушку. Кровососы быстро учатся, им не надо одно и то же по нескольку раз повторять.
– Ладно, полюбовались и – будет. – Рикошет по-деловому поднялся на ноги, поправил на плече лямку рюкзака. – Дальше идти пора. И без того задержались.
Гупи насмешливо посмотрел на «монолитчика», но ничего говорить не стал. Хотя мог бы.
За него сказал Муха.
– Мы потеряли двоих, – не совсем то, что собирался сказать Гупи, но все же, в тему.
– Слоник и без того был уже не жилец, – не глядя на Муху, ответил Рикошет.
– Как это? – удивился Фондю.
– А вот так, – зло оскалился «монолитчик». – Есть такое слово – «не жилец». Понятно? – Дабы не провоцировать новый приступ злобы, отмычка быстро кивнул. – А Трепло к колодцу отправил Гупи. – Рикошет нашел взглядом сталкера. – Какого хрена?
– А ты хотел, чтобы нас всех накрыло? – криво усмехнулся Гупи. – Разом?
– Может, и не накрыло бы, – отведя взгляд в сторону, буркнул Рикошет. – Может, мимо прошли бы.
– Может, – не то согласился, не то передразнил Гупи.
– А та штука, из колодца, это что было? – спросил у Гупи Билл Гейтс.
– А черт ее знает, – пожал плечами сталкер. – Знаешь, поговорка такая есть: «Чем дальше в Зону, тем страньше». Погоди, еще и не такое увидишь. Будет что детям рассказать… Если они у тебя, конечно, будут.