Глава 6

Гупи потянулся за автоматом.

– Э нет, братишка! – Рикошет выхватил «калашников» у него из-под руки. – С этим пока повременим!

– Да вы совсем сдурели! – Гупи от возмущения едва на месте не подпрыгнул. – Хотите, чтобы я шел с вами к саркофагу без оружия?

– Не кипятись, братишка, не кипятись, – помахал перед его носом рукой Рикошет. – Оружие свое ты получишь, когда мы убедимся в чистоте твои помыслов.

– А что вас в этом убедит? Черный пес, который перегрызет мне глотку?

– Ну зачем же так? – вроде как с укоризной посмотрел на Гупи Рикошет. – У нас хорошая команда. Вокруг все пока тихо. Случится что – мы тебя прикроем.

– Я предпочитаю сам себя прикрывать. Так, знаешь ли, оно надежнее.

– Понимаю, – Рикошет повесил автомат Гупи себе на плечо. Затем поднял его разгрузочный жилет и пояс с пистолетами, оценивающе взвесил на руке и кинул своему приятелю Мухе. – Но пойми и ты нас. У тебя есть отличная гарантия собственной неприкосновенности. Твоя жизнь для нас, можно сказать, дороже собственной. А что помешает тебе, воспользовавшись случаем, расстрелять нас из автомата? – Рикошет щелкнул пальцами. – Вот то-то и оно! Так что, бери, братишка, рюкзачок…

– Хорошо, давай договоримся, когда ты вернешь мне оружие.

Гупи уже уяснил, что Рикошет в этой пестрой команде главный. Ну, или, по крайней мере, считает себя таковым. Так что любые переговоры следовало вести с ним лично.

– Когда доберемся до Дэд-Сити.

– Вы собрались идти к Ржавому лесу через Дэд-Сити?… Так оно, конечно, быстрее, но через Милитари будет спокойнее.

– Через Милитари нас «грешники» не пропустят. Уж очень их Вервольф со своим приятелем разозлил. Так что, идем через Дэд-Сити. И этот вопрос не обсуждается.

– А что, если раньше?…

– Если раньше станет горячо настолько, что потребуется еще один ствол, я отдам тебе оружие. Все?

Гупи поднял с земли рюкзак и закинул его на спину.

– Муха! Вперед!

Второй «монолитчик» сверился с показаниями датчиков, кивнул сам себе и уверенно зашагал вперед, прокладывая путь остальным. В хвост ему тут же пристроился Вервольф. За «грешником» – двое вояк, которым, видно, уже успели втолковать, что по Зоне иначе не ходят. Рикошет повел стволом автомата, предлагая Гупи занять место за американцами. Сам «монолитчик» встал замыкающим.

– Ты Мухе доверяешь? – негромко спросил у своего конвоира Гупи.

– Я три года его знаю, – ответил Рикошет.

– Я не о том. Насколько он хорош как проводник?

– А в чем проблема?

– Я бы обогнул Янтарь по другому берегу. Он чище.

– Муха все правильно делает. Нам на этом берегу еще троих человек прихватить надо.

– Кто такие?

– Отмычки. Мы их неподалеку от твоего схрона оставили. Чтобы под ногами не путались… Кстати, Гупи, отмычкам совсем не обязательно знать о цели нашего путешествия. Они ведь все равно, скорее всего, не дойдут.

– Что ты им сказал?

– Сказал, что идем в Ржавый лес за дорогими бирюльками.

– А они что?

– Обрадовались.

– Что, совсем глупые?

– Первая ходка.

Да, эти точно до конца не дойдут. Хорошо, если кто хотя бы до Припяти дотопает… Впрочем, Гупи-то что до этого? Он собирался слинять еще раньше. Как только оружие получит. Мысленно он уже выстроил совсем неплохой план. Перед Дэд-Сити Рикошет вернет ему автомат. В городе начнется перестрелка – это и к гадалке не ходи. Во время суматохи можно будет затеряться среди развалин. А потом потихоньку, осторожненько выбраться к окраине и рвануть на Милитари. «Грешникам» был нужен Вервольф с приятелями – отлично! Гупи расскажет, куда они направляются. А сам даст задний ход. И через «Агропром» – к бару «Сталкер».

Отмычки оказались хуже, чем представлял себе Гупи. Он услышал их еще до того, как увидел. Трое молодых ребят стояли на прогалинке, беззаботно покуривали и травили анекдоты, хохоча во всю глотку. Автоматы у двоих были за спинами. Третий вообще додумался поставить под дерево, точно подпорку, свою новенькую, ладненькую, как будто еще в заводской смазке, «Эмсфилд». Хорошая, кстати, винтовка, только патронов для нее не найдешь. Одеты отмычки тоже с иголочки. Маскхалаты-невидимки, каски, как у американцев, с убирающейся в подшлемник защитной маской, ботинки с грязеотталкивающим нанопокрытием и шнуровкой едва не до колена – все чин чином. И все трое самоуверенные до идиотизма.

А Муха молодцом оказался. Подошел и, не говоря ни слова, первому отмычке в зубы дал так, что тот скопытился. С разворота второму в челюсть заехал. Третий попытался убежать, но и ему Муха дал пинка под задницу. Молодец. Этих если прямо сейчас не начать учить, так они и до Дэд-Сити не дойдут.

– Встали, придурки! – рявкнул Муха. – Построились!

Отмычки проворно поднялись на ноги и, утирая кровь, встали плечом к плечу.

– Оружие где? – рявкнул Муха на того, что винтовку у дерева оставил.

И снова – в морду.

Отмычка схватил винтовку и, хлюпая расквашенным носом, встал в строй.

– Почему оружие на предохранителях? Вы что, решили тут пикник устроить?

– Пикник на обочине, – усмехнулся сталкер.

Отмычки защелкали предохранителями.

– Ты где таких сыскал? – тихо спросил Гупи у Рикошета.

– В баре у Карапета. Мы там всегда новичков в свой клан вербуем. Этих я едва увидел, сразу понял – то, что надо. Они, прикинь, Гупи, собирались сами в Зону за бирюльками идти. Прикупили у какого-то ловкача карту Агропрома месячной давности и решили туда отправиться.

– Таких и не жалко даже, – согласился Гупи. – Все равно сдохли бы.

– Так, господа балбесы, – Муха встал перед отмычками, как сержант перед новобранцами. – Представляю вам нового члена нашей команды, заслуженного сталкера Гупи. Относиться к нему следует со всем уважением, которое заслуживает старший товарищ. Каждое его слово для вас – закон. Каждый приказ подлежит немедленному исполнению. – Это Гупи понравилось. – А теперь, Гупи, – повернулся Муха к сталкеру, – позволь представить тебе наших салаг. Трепло, – Муха начал с того, что с «Эмсфилдом», – Слоник и Фондю.

– А почему Фондю? – поинтересовался Гупи, догадавшийся, что окрестил новообращенных сталкеров не кто иной, как все тот же Муха.

– На «фуфло» похоже, но звучит интеллигентнее, – ответил Муха. И снова, обращаясь к отмычкам: – Так! Быстро похватали шмотки! Дальше двигаемся!

Гупи посмотрел на ПДА.

Десять минут пятого. Через три часа темнеть начнет.

Отряд снова выстроился в колонну. Теперь следом за Мухой шел Слоник. Затем – Вервольф и Фондю. Трепло занял место в хвосте.

Муха вел группу грамотно. Он взял левее того места, где находился схрон Гупи. Так и от озера дальше, и можно деревню обогнуть, в которой Гупи накануне бирюльки собирал. Сегодня там в каждом дворе по три-четыре злобных твари, не считая всякой мелочи. Большинство встречающихся на пути ловушек Муха определял на глаз, когда возникали сомнения, сверялся с датчиком аномалий. В крайнем случае, посылал вперед Слоника.

Особенно Гупи понравилось то, что Муха ни разу не начал кидать перед собой болты. Толку от этого мало – те аномалии, что можно зафиксировать с помощью брошенного болта, как правило, и невооруженным глазом видно. Неофитам страшно нравится прощупывать путь, кидая перед собой болты да гайки. «Гравитационная линза» очень эффектно отстреливает брошенный болт в сторону. «Жарка» бросается на кусок железа и еще в полете превращает его в расплавленную каплю металла. «Разрядник» может красиво ударить в болт молнией. Опытные проводники, как правило, кидают болты только для того, чтобы произвести впечатление на туристов.

Живность на пути им, по счастью, попадалась пока неопасная. Плоть похрюкала и пристроилась было в хвост отряда, но после короткой очереди, отвязалась. Чуть больше пострелять пришлось, когда штук пять слепых псов из леса выскочили. ДЖФы заранее предупредили о приближении собак, и встретили их дружным огнем из восьми стволов. Четырех собак уложили на месте. Одна уползла в кусты, волоча задние ноги, и там, скорее всего, издохла. Последней собаке удалось уйти.

– Они пока без хозяина, – сказал, перезаряжая дробовик, Вервольф.

– Разве у слепых псов бывают хозяева? – удивился Гейтс.

– А вас этому не учили? – усмехнулся, глянув на американца, «грешник». – Бывает, что стаю слепых собак чернобыльский пес под контроль берет. Вот тогда с ними трудно сладить. Черный пес в сторонке стоит и, как генерал, всеми действиями слепых собак управляет. Мало того, он еще прицел сбивать умеет.

– Как это? – спросил Шрек.

– А вот так. Ты, вроде бы, поймал пса на мушку, нажал на курок, а в последний момент рука дернулась, и пуля в сторону ушла.

– Сказки это, – усмехнулся Фондю.

– Будут тебе сказки, когда пес за яйца схватит, – мрачно пообещал Вервольф.

Перезарядив оружие, двинулись дальше.

– Где ночевать думаешь? – не оборачиваясь, спросил у Рикошета Гупи.

– За деревней есть поле. До первого взрыва на нем коноплю выращивали.

– Врешь! – не поверил Гупи.

– Поселок, который тут при советской власти был, назывался Совхоз «Красный коноплевод». Честно, я сам на карте видел… Теперь там полынь какая-то красно-синяя, по пояс. На другом конце поля в перелеске стоит старенький автобус. Черт знает сколько стоит, а такое впечатление, что с каждым годом только новее становится. Краска на нем блестит, все стекла на месте, сиденья кожей скрипучей обтянуты. И травка вокруг него, как полагается, зелененькая. Кто-то из ребят говорил, что автобус этот находится на участке, где действует эффект обратного времени. Так или нет, не знаю, но только место это безопасное… Я сам в нем пару раз ночевал… В первый раз нарочно стекло разбил и сиденье ножом изрезал. Через полгода вернулся – никаких следов.

– Все равно – аномалия, – многозначительно изрек Гупи.

В его представлении любая аномалия таила в себе опасность, ежели не явную, так, значит, тайную, ежели не смертельную, так зловредную.

– Аномалия аномалии рознь, – не согласился Рикошет. – Монолит – он ведь тоже аномалия.

– Ты мне про Монолит лучше и не говори, – обреченно вздохнул Гупи. – А в автобус этот я все равно не полезу.

– Как хочешь, – безразлично пожал плечами Рикошет. – Можешь под кустом уснуть. А я поставлю Вервольфа тебя охранять.

Знаешь, как он после этого будет тебе признателен?

Гупи только засопел в ответ. Рикошет, зараза, прав – не в том он сейчас положении, чтобы еще и врагов себе наживать.

Они уже обогнули злосчастную деревеньку, кишащую монстрами, когда следом за ними увязалась пара зомби. Гупи видел, как, по-обезьяньи согнув спины и опустив руки едва не к самой земле, мертвяки перебегали от куста к кусту, следуя параллельным с ними курсом. Так зомби ведут себя, когда напасть собираются.

Зомби прятались так неумело, что заметить их мог даже слепой. Однако никто не поднимал тревогу. Гупи тоже не стал кричать о своем открытии. Оружие у него отобрали, пообещав позаботиться о его безопасности. Ну, так пускай заботятся! А сам Гупи с парой безоружных зомби мог справиться даже голыми руками.

Зомби сопровождали отряд с полкилометра. Наконец один из них решился атаковать. Он пристроился к хвосту колонны, быстро догнал идущего последним Трепло и, прыгнув на спину, повалил отмычку на землю.

Парень заорал так, будто ему шило в зад воткнули и, с дуру надавив на гашетку, выпустил разом пол-обоймы. Едва не уложив при этом Рикошета с Гупи.

– Ты что творишь, мать твою! – зло выругался Рикошет. – Совсем охренел!

И, подбежав к Треплу, которого старательно драл зомби, как следует наподдал ему ногой по ребрам.

Отмычка, видно, решил, что ему точно конец пришел, и заорал еще громче.

– Нет, ты видел такого дурня? – спокойно спросил Рикошет у Гупи. – Позволил зомби со спины напасть!

Мертвяк тем временем разорвал на отмычке маскхалат, под которым оказался новенький бронежилет. Парень был отлично экипирован, и пока, при том что бой проходил с явным преимуществом мертвяка, единственной травмой, которую получил Трепло, была прокушенная щека. Но парень орал не столько от боли, сколько от страха. А, может быть, и от омерзения. Действительно неприятно видеть прямо перед собой гниющую морду зомби, с облезшей кожей, торчащими зубами и провалившимися глазницами, из которых сочится сукровица.

– Идите-ка сюда, – махнул Рикошет двум другим отмычкам. И, когда те подошли, указал на борцов. – Смотрите. Вот что бывает с теми, кто на маршруте хлопает ушами по щекам.

– А… Может, ему помочь? – не очень уверенно спросил Фондю.

– Думаешь, стоит? – изображая неуверенность, наморщил лоб Рикошет.

Ясно, догадался Гупи, Муха и Рикошет устроили это представление в педагогических целях. Видно, так же они натаскивали своих учеников в лагере в Темной долине.

– Ладно, ребята, мы тут сами разберемся, – сказал отмычкам Муха. – А вы найдите и пристрелите второго мертвяка. Задача ясна? Пять минут на выполнение.

Отмычки выставили стволы перед собой и, настороженно оглядываясь по сторонам, двинулись вперед.

– Страхуй меня, – серьезно сказал приятелю Фондю.

Тот так же серьезно кивнул в ответ.

Гупи едва не рассмеялся, глядя на них, – отмычки шли в сторону прямо противоположную той, где за кустом притаился мертвяк.

Рикошет присел на корточки и щелкнул пальцами, чтобы обратить на себя внимание Трепла.

– Ну, как себя чувствуешь?

Трепло только что-то невнятно промычал в ответ. Взгляд у него был настолько безумный, что его трудно было назвать человеческим.

– Эй!

Рикошет ткнул зомби пальцем в глазницу и, как только тот повернулся к нему, ударил прикладом автомата. Затем еще раз. Еще. Еще.

С сухим треском сломались остистые отростки позвонков. Голова зомби слетела с позвоночника, ударилась о ствол дерева и, продолжая скалиться и скрипеть зубами, упала на оранжевую траву.

Рикошет поднялся, тщательно вытер приклад о траву и с тоской посмотрел вслед уходившим все дальше отмычкам.

– Вервольф! Верни этих недоумков и покажи, где сидит зомби.

Каждый охотник желает знать…

«Грешник» сплюнул под ноги, сунул сигарету в зубы, передернул затвор дробовика и пошел за отмычками.

Все верно, отметил про себя Гупи, отмычками разбрасываться не стоит, они еще пригодятся.

– Ну, а ты долго еще лежать собираешься? – склонился Рикошет над Треплом.

Отмычка, тихо поскуливая, стал вылезать из-под мертвяка, скрюченными, поломанными пальцами вцепившегося в обрывки его маскхалата. Освободившись, он перевернулся на живот и быстро-быстро пополз. Потом вдруг вскочил на ноги и принялся охлопывать себя ладонями, как будто сбивал пламя.

– Да что с тобой, Трепло? – недоумевающе уставился на него Муха.

– Мерзость… – сдавленно пробормотал отмычка. – Какая мерзость…

– А чего ты тогда в Зону полез, чистоплюй, – презрительно бросил Муха и отвернулся.

Вервольф тем временем вернул назад увлекшихся охотой отмычек, подвел их к прятавшемуся за кустом зомби и красивым выстрелом от бедра снес мертвяку голову.

К удивлению Гупи, Рикошет не поставил Трепло в середину колонны, а оставил его в хвосте. Видно, «монолитчик» был уверен, что теперь-то отмычка будет глядеть в оба.

– Гупи… А, Гупи… – негромко окликнул сталкера Трепло.

– Чего тебе? – не оборачиваясь, буркнул Гупи.

– Меня мертвяк покусал… Щеку прокусил…

– И что?

– Я теперь тоже зомби стану?

– С какого?…

– Ну… Ведь если зомби укусит… Вирус в кровь попадет…

– Ромеро насмотрелся?

– Ну, видел, конечно… Классика…

– Дурак.

– В каком смысле?

– Ромеро выдавал сказки для взрослых.

– Да?…

– Тех зомби, что он в кино снимал, на самом деле не существует.

– А как же тот, что на меня напал?

– Это то, что Зона может сделать с человеком… Кстати, не худший вариант… Их называют зомби просто потому, что надо же как-то называть. А кто они такие на самом деле?… Да черт их знает… В любом случае, самое плохое, что тебе грозит после укуса мертвяка, это заражение. Так что, когда остановимся, как следует обработай рану антисептиком. Да и зашить бы не мешало… И лучше больше не попадайся зомби на зуб. А то ведь в другой раз рядом Рикошета может и не оказаться.

– Он напал неожиданно!… Откуда я мог знать, что он у меня за спиной?…

На этот по-детски глупый вопрос Гупи отвечать не стал. Потому что ответ мог быть только один – ежели человек не чувствует, что у него за спиной происходит, значит, он уже не жилец. В отличие от Трепла, Гупи точно знал, что этот парень из Зоны уже не вернется. Двое других, скорее всего, тоже здесь останутся. Но этот – сто процентов.

До поля, к которому вел отряд Муха, Гупи никогда не добирался. Нечего там делать, подсказывала ему интуиция. А когда они наконец вышли на окраину поля, Гупи смог воочию убедиться в том, насколько был прав, доверяя своему шестому чувству. Может быть, Рикошет не трендел, и в былые времена на поле, действительно, росла конопля, из семян которой масло давили, а из сухих стеблей вязали веники. Ныне же вся огромная площадь окруженной редким перелеском некогда возделываемой земли была оккупирована невиданной растительностью с широкими листьями темно-пурпурного цвета с зубчиками по краям, будто у крапивы, с мясистыми, извивающимися стеблями и длинными, гибкими усами, которыми они цеплялись друг за друга, чтобы подтянуться повыше. Вся эта огромная растительная масса постоянно двигалась, вздымалась и шуршала, словно гигантское, бесформенное тело обожравшегося монстра, которого мучили скопившиеся в кишечнике газы.

Заброшенные поля, заросшие мутировавшей растительностью, были едва ли не самыми опасными местами. Среди буйства обезумевшей растительности не всякую аномалию приметишь. «Гравиконцентрат» или «Жарка» – те, наоборот, отмечают свое присутствие поломанными стеблями и сожженными листьями, а, скажем, в «Разрядник» или в «Чертову паутину» влететь можно за милую душу. В зарослях любая тварь могла поджидать в меру беспечную жертву. А кроме того, и сами растения, то ли изменившиеся под воздействием радиации и еще бог знает каких мутагенных факторов, то ли и вовсе занесенные в Зону из других пространств и миров, могли представлять собой немалую опасность. Даже если забыть о плотоядных растениях, листья и стебли мутантов могли оказаться покрытыми стрекательными клетками, вырабатывающими кислоту, а то и, того хуже, быстродействующий токсин. Ну, и в довершение прочего, пыльца таких растений могла вызвать тяжелейший приступ аллергии. Диггер рассказывал, что как-то раз, спасаясь от невесть с какого перепугу забредшего на Агропром псевдогиганта, вышел с тремя отмычками на край поля, заросшего мутировавшими подсолнухами. Знал, что не стоит это делать, но выбора не оставалось. И, как назло, сильный ветер подул со стороны поля. Такой сильный, что видно было, как красноватая пыльца летит, ухватившись за его космы, завиваясь петлями. Один из отмычек весь багровыми пятнами пошел, а другой начал волдырями покрываться и дышать тяжело, со свистом, как астматик. У самого Диггера глаза стали слезиться так, будто он мешок самого ядреного лука перечистил и мелко нашинковал. От псевдогиганта они в тот раз ушли, а вот отмычка, что опухать начал, умер прежде, чем группа до схрона добралась. Как рассказывал Диггер, у парня гортань распухла так, что он задохнулся.

Муха повел отряд в обход поля. Он шел уверенно, будто не раз уже ходил этим маршрутом. Но мелкие, едва уловимые признаки подсказывали опытному наблюдателю, что «монолитчик» здесь впервые и выбирает дорогу, основываясь на чьем-то очень подробном рассказе. Тогда выходит, Рикошет тоже соврал, когда сказал, что ему уже доводилось ночевать в застрявшем во временно#й аномалии автобусе?… Ладно, посмотрим, что это за чудо такое невиданное.

В данный момент Гупи беспокоило другое. Он словно кожей чувствовал, что из фиолетовых зарослей за ними кто-то наблюдает. Детектор жизненных форм, на который то и дело поглядывал Гупи, уверял, что поблизости нет никаких тварей. Но сталкер отказывался ему верить. Что-то тут было не так. Он был убежден, что в зарослях кто-то притаился, хотя и сам не понимал, откуда взялось это чувство. Быть может, растительность была не только странной на вид, но и обладала странными свойствами? Например, экранировала ДЖФ-сканер.

Ощущение реальной опасности, само по себе мерзопакостное, усугублялось тем, что у Гупи не было оружия. Если в лесу, когда следом за ними шли зомби, сталкер не боялся нападения, будучи уверен, что даже без ножа справится с мертвяками, то сейчас он чувствовал себя будто голым перед тем, кто внимательно наблюдал за ним, сам при этом оставаясь невидимым.

Конечно, это могло оказаться иллюзией, игрой воображения, подстегнутой ощущением незащищенности. Но от таких мыслей Гупи, почему-то, не становилось легче.

– Эй, Рикошет, – негромко окликнул «монолитчика» Гупи. Почти так же, как не так давно позвал его Трепло.

– Чего тебе? – на ходу быстро глянул назад Рикошет.

– Дай автомат.

– Я же сказал…

– В зарослях кто-то есть.

– Да ну? – Рикошет посмотрел на дисплей портативного ДЖФ. – Ничего не видно… Он погладил пальцем кнопку настройки и пожал плечами. – Должно быть, у тебя детектор барахлит, Гупи.

– Детектор тут ни при чем, – недовольно скривился Гупи. – Я знаю, слышишь, знаю, там кто-то есть.

– Нет там никого! – уверенно заявил Рикошет.

Как будто забыл, а может, и вовсе не знал, что в Зоне никогда, ни в чем нельзя быть абсолютно уверенным.

– Дай автомат, Рикошет! – Гупи повысил голос настолько, что даже шедший впереди Вервольф оглянулся. – Боишься, что я убегу?… Куда? Ночь на носу! Я что, похож на идиота?

– Не паникуй, Гупи…

– Иди ты к черту! Ты еще не знаешь, что такое паника!

– Отдай ему автомат, Рикошет, – неожиданно встал на сторону Гупи Вервольф.

– Я разве просил у тебя совета? – изобразил недоумение «монолитчик». – Вервольф, твое дело стрелять, а думать я буду.

«Грешник» недовольно сплюнул и отвернулся.

– Слушай, Рикошет, не будь дураком…

– Отвяжись, Гупи!

Гупи понял, что продолжать спор бессмысленно. Рикошет относился к трудному в общении типу людей, которые, приняв однажды решение, уже никогда от него не отступаются. Даже если сами понимают, что ведет оно их к могиле. Такое качество хорошо, должно быть, в учебном лагере. Но в Зоне необходимо быть гибким, в десятый, в двадцатый раз менять решение, если того требует ситуация. Там, где гибкий согнется, крепкий сломается. «Ладно, – подумал Гупи, глядя Рикошету в спину, – я тебе это твое «отвяжись» еще припомню. Случай представится, а я не забуду».

И не успел он мысленно пригрозить Рикошету, как живая стена фиолетовых зарослей, вдоль которых они шли, сначала всколыхнулась, будто глубоко и нервно вздохнула, а потом вдруг лопнула и словно выпростала из себя огромного, злобно ощетинившегося, черного, с коричневатыми подпалинами на боках зверюгу.

В отличие от прочих обживших Зону тварей, чернобыльский кабан-мутант не отличался никакими сверхспособностями. Если, конечно, не считать таковыми мощь, скорость и фантастическую живучесть, помноженную на регенеративные функции всего организма. Шкура у кабана-мутанта такая толстая и плотная, что даже пули рикошетят от нее, словно от бронежилета. А острые, раздвоенные копыта и шесть крепких, торчащих из пасти клыков, превращали его в идеальную машину убийства, отключить которую было не так-то просто.

Кабан выскочил из зарослей всего в двух шагах от Рикошета и, понятное дело, именно его зверь избрал своей первой жертвой. Если бы «монолитчик» в страхе кинулся бежать, тут бы ему и пришел конец. Но Рикошет, видимо, имел опыт встреч с кабанами-мутантами. Сталкер даже не стал стрелять, прекрасно понимая, что за то время, которое потребуется зверю, чтобы преодолеть разделяющее их расстояние, он успеет выпустить пол-обоймы. Сам Мюнхгаузен был бы объявлен гнусным лжецом, если бы только посмел заявить, что ему удалось уложить чернобыльского кабана-мутанта всадив в него из автомата пятнадцать пуль. Для кабана это все равно, что пятнадцать вишневых косточек. Если даже какая-то из них зацепит один из жизненно важных органов, тот успеет регенерировать прежде, чем зверюга издохнет. Однако кабан летел на Рикошета, пригнув к земле голову, чтобы снизу поддеть человека изогнутыми, как ятаганы, клыками, а потому почти ничего перед собой не видел. Расстегнув карабин на груди, Рикошет сбросил на землю рюкзак и в тот момент, когда кабан уже готов был вскинуть голову, чтобы насадить его на клыки, прыгнул в сторону.

Мотнув головой, кабан пробежал мимо.

Сообразив, что промахнулся, зверь резко развернулся, всхрапнул и копнул передним копытом землю.

Рикошет отбежал к кустам и сунул в подствольник гранату.

Вервольф и Муха тоже заняли боевые позиции.

Из отмычек, только Слоник догадался нырнуть в фиолетовые заросли – сейчас это было, пожалуй, наилучшим решением, – а двое других продолжали стоять, где стояли, и непонимающе глядели на сталкеров. Судя по всему, кабан не казался им очень уж опасным противником. Их обманывало внешнее сходство чернобыльского кабана-мутанта с теми секачами, что обитают за пределами зоны. С шестью стволами не уложить одного кабана – тем, кто не знал Зону, в такое трудно было поверить.

Но не Гупи.

Гупи знал, что с кабанами-мутантами шутки плохи. Про себя ругая на чем свет стоит Рикошета, который отобрал у него оружие, Гупи быстро перебежал на тот край, где находились Муха и Вервольф. Во-первых, их позиция казалась более защищенной по сравнению с той, что занимал Рикошет, которого прикрывал, нет, не прикрывал, а должен был прикрывать Трепло. Во-вторых, Муха кинул на землю рюкзак, под верхним клапаном которого были пристегнуты пояс с пистолетами и разгрузочный жилет Гупи – если дело примет совсем поганый оборот, можно будет попытаться до них дотянуться.

Всхрапнув еще разок, кабан снова пригнул голову к земле и кинулся на Рикошета.

Неожиданно навстречу ему выбежал Вервольф и, один за другим, всадил три заряда картечи кабану в морду.

Кабан остановился, будто налетел на невидимую преграду, подался назад и почти сел на задние лапы. Картечь посекла шкуру зверя, разорвала уши и, возможно, зацепила глаза.

На какое-то время неудержимый мутант потерял ориентацию.

Всего на секунду-другую.

Но этого оказалось достаточно для того, чтобы Вервольф отпрыгнул в сторону, а Рикошет выстрелил по кабану из подствольного гранатомета.

Взрывом зверюгу откинуло назад. Он пронзительно завизжал, вскинул передние лапы и опрокинулся на спину.

Гупи с досадой покачал головой – не так, совсем не так надо валить кабана-мутанта. Гупи и в одиночку с кабаном справился бы, будь при нем его оружие.

Рикошет, Вервольф и Муха, паля на ходу, кинулись добивать мутанта. Чуть погодя к ним присоединились вояки-американцы и Трепло. Фондю закинул автомат за спину и грыз травинку, наблюдая за происходящим. Вдвойне идиот – мало того, что оружие поставил на предохранитель, так еще и всякую дрянь в рот тащит.

Гупи быстро глянул по сторонам.

Рюкзак Мухи с притороченным к нему снаряжением Гупи стоял в пяти шагах от него. Возле рюкзака Муха и автомат бросил. Обойму, конечно, вытащил. Но выдернуть запасной рожок из жилетного кармана и прищелкнуть его к автомату – дело на один выдох. Всех одной очередью положить не удастся. Значит, самое лучшее – нырнуть в фиолетовые заросли. Да, опасно, но идти с этими дураками к четвертому энергоблоку – так и вовсе верная смерть.

Слоника видно не было. Наверное, все еще сидел в зарослях мутировавшей конопли. Не напороться бы. А то еще начнет сдуру стрелять.

Плавно ступая, Гупи подобрался к рюкзаку Мухи. И собирался уже нагнуться, как вдруг из темно-пурпурных зарослей с диким криком вылетел Слоник. А следом за ним – еще один кабан. Такой же здоровенный, как первый. Если не больше.

Споткнувшись, Слоник упал. Видно, решив, что подняться он уже не успеет, отмычка закрыл голову руками и заорал благим матом.

Услышав его, обернулись и открыли огонь охотники, добивавшие первого кабана.

Только это и спасло отмычку.

Теперь он был неинтересен кабану. Мутант только пробежался по нему и бросился на ощетинившихся стволами охотников.

Те – врассыпную.

Сейчас бы самое время схватить оружие и рвануть куда подальше.

Гупи выругался едва не в полный голос, сорвал с жилета гранату и кинул ее вслед кабану.

Еще не долетев до зверя, граната с приглушенным хлопком разорвалась. Пластиковая оболочка разлетелась в стороны. Находившийся под ней комок серой, клейкой массы, размером с кулак, под воздействием кислорода вспух, раздулся и лопнул, как мыльный пузырь, накрыв кабана обрывками оболочки.

Мутант, будто споткнувшись, ткнулся рылом в землю.

Всхрапнув, он тут же попытался снова подняться на ноги, Но, чем интенсивнее он двигался, тем плотнее становилась облепившая его клейкая пленка.

Гупи, не спеша, наклонился, выдернул из ножен мачете и направился к кабану.

Когда сталкер подошел к нему, зверь уже не мог двигаться. Он только всхрапывал яростно и злобно пялился на человека маленькими, подслеповатыми глазками.

Гупи схватил кабана за один из клыков, рывком запрокинул его голову и одним движением перерезал зверю горло.

Отойдя в сторону, он вытер мачете об оранжевый лопух. Хотя, может, это и не лопух был вовсе.

– Силен, бродяга! – с уважением посмотрел на Гупи вышедший из-за кустов Вервольф.

Муха подошел к мертвому кабану и потрогал пальцем облепившую его серую массу. Она уже была не клейкой, а плотной, как резина. Муха потер пальцы, понюхал их и пожал плечами.

– Что это было?

– У них узнай, – кивнул на американцев Гупи.

Муха перевел вопросительный взгляд на Шрека.

Американц потрогал запекшуюся на теле кабана оболочку. Ногтем попытался отковырнуть кусочек.

– Похоже на гранату «G-8»… Разновидность нелетального оружия, – объяснил он «монолитчику». – Липкое содержимое гранаты сковывает движения солдат противника и таким образом выводит их из строя. Только, мне кажется странным…

Не закончив фразу, Шрек снова наклонился и потрогал застывшее вещество.

– Что тебе кажется странным? – Рикошет ухватил вояку за рукав и потянул на себя. – Что?

– Состав застыл, – кивнул на мертвого кабана Шрек. – А он должен оставаться вязким.

– Вязкий состав удержит человека, но не кабана, – усмехнулся Гупи. – Это ваша граната, «G-8». Только ее Гильза усовершенствовал – поставил дополнительный запал.

– Кто такой Гильза? – недоверчиво покосился на Гупи Рикошет. – Не слышал о таком.

– Он из темных.

Рикошет понимающе кивнул – «монолитчики» с темными не общались.

Гупи повернулся к Рикошету спиной и пошел к краю фиолетового поля.

– Ну, как? – хлопнул он по плечу уже поднявшегося на ноги Слоника. – Живой?

– А что мне будет? – задиристо глянул на сталкера отмычка и костяшками пальцев постучал по бронежилету на груди.

Несмотря на показную браваду, Слоник заметно прихрамывал на левую ногу и время от времени как-то странно дергал головой.

– Как думаешь, оклемается? – негромко спросил у Гупи Муха.

Сталкер только плечами пожал – откуда ему знать, по каким местам на теле Слоника пробежался кабан. Если колено здорово разбил, то завтра отмычка ногу разогнуть не сможет. Придется бросить его. А один он назад не вернется. Сам виноват, дурила, нельзя от кабанов бегать – все равно догонят.

Гупи выдернул из-под клапана Мухиного рюкзака свой жилет, надел его, одернул и застегнул. Затем затянул пояс. Проверил пистолеты. Под конец поднял с земли автомат.

Гупи все ждал, что кто-нибудь его остановит. Но все молчали. Даже Рикошет. А когда Гупи взял в руки автомат, Муха протянул ему две перетянутые изолентой обоймы.